Безымянная тропа - [74]

Теперь они оба пристально смотрели на него. Ждали, что он сделает.

— Школа, — просто сказал Брэдшоу.

— А? — непонимающе спросил Скелтон.

— Я знаю его со школы, — резонно заметил Брэдшоу. — Том Карни был на год младше меня в моей общеобразовательной школе, — объяснил он, — или ваше обширное расследование не включает в себя эту информацию? Я не видел его много лет, но так случилось, что мы оба оказались в «Грейхаунд» в одно и то же время, как и кучка других журналистов и копов. Он подошел поздороваться. Я, должно быть, поговорил с ним целых пять минут.

Наступила минутная пауза, пока Брэдшоу ждал их реакции. Внутренне он задержал дыхание. Он знал, что они блефуют, предлагая ему признаться и уйти без шумихи, что означает, что они просто подозревают, что он крот, но не могут доказать этого. Он в свою очередь тоже блефует, желая проверить, есть ли у них что-то еще, помимо того, что его видели выпивающим в пабе с Карни, чего будет недостаточно, чтобы обвинить его.

Когда они не ответили, Брэдшоу сказал:

— Это все, что у вас есть? Хорошо, теперь почему бы вам не свалить и не оставить меня одного. А еще лучше, я свалю, а? Я съем свой «Твикс» в машине.

Он встал и забрал с собой поднос. Когда он стал уходить, Скелтон сказал:

— Это еще не конец, Шерлок. Теперь ты — история, и ты знаешь это.

***

Родди положил большой рулон бумаги, перевязанный веревкой, на свой кухонный стол.

— У меня кое-что для вас есть, — сказал он, — две вещи, на самом-то деле, — и он извлек клочок бумаги из кармана и развернул его. — Я поспрашивал в округе о Мэри Кольер и о ее покойном муже Генри. Осталось не так много людей, которые помнят его до того, как он стал директором, но этот парень вспомнит.

Он вручил Тому клочок бумаги, на котором было написано имя Сэма Армстронга, а также его телефонный номер.

— Кто он? — спросил Том.

— Помнишь ферму Армстронгов на краю деревни?

— Конечно, — сказал Том.

— Он продал ее только восемь или девять лет назад. Он был крепким, как старые ботинки. Я помню, как играл в его тюках с сеном, когда мы были детьми, и он выгонял нас оттуда, ругаясь и бранясь. Я никогда не бегал так быстро, — он улыбался при воспоминании.

— Как он связан с Генри Кольером? — спросил Том, прежде чем Родди отвлечется на другие детские мемуары.

— Они были лучшими друзьями, когда были детьми, по общему признанию.

— Ты уверен в этом, Родди?

Родди выглядел обиженным.

— Я проверил это, мужик. Я позвонил старому приятелю, и все верно. Он подтвердил это.

— Чтоб мне провалиться, тогда, что ему известно о Генри?

— Я не спрашивал.

— А? Почему нет?

— Я историк, а не репортер, это твоя работа. Я просто открываю для тебя дверь.

— Он встретится с нами? — спросила Хелен.

— Он так сказал. Позвоните ему. Он только недавно переехал в место в десяти милях отсюда.

— Молодец, Родди, — сказал Том, — ты сказал, что есть две вещи?

— Да, — и Родди снял веревку со свернутых бумаг и развернул их, а затем распрямил руками. Первый лист был карандашным рисунком лесов позади речного берега.

— Еще один из пейзажей Шона Доннеллана, — сказал Том.

— Он также хорош, — подметила Хелен.

— Говорил же вам, что найду их, — сказал Родди, будто не стоило и сомневаться. — Парочка из них не закончены. Предположу, они ему не понравились, — и он позволил рассмотреть им каждый из полудюжины рисунков по очереди. Там было четыре из них, на которых были окрестности, но, когда он добрался до последних двух рисунков, он осторожно положил пейзажи на пол, чтобы суметь разместить последние два изображения друг с другом. На обоих был один и тот же субъект: очень симпатичная молодая женщина неулыбчиво смотрела в ответ на художника. — Хороши, не так ли? — спросил Родди, добавив, — не закончены, как и другие, но чертовски хорошее сходство.

— Сходство? — спросил Том.

Родди посмотрел на Тома так, как будто тот упускает из вида нечто очевидное, а затем улыбнулся.

— Ты намного моложе меня, так что ты не можешь видеть, но это, — и он постучал кончиком пальца по одной из картин, — выглядит очень похоже на молодую Мэри Кольер.

Том вглядывался некоторое время в рисунок, а затем сказал:

— Ты прав, Родди.

Хелен, Том и Родди минуту стояли в тишине, размышляя над изображением серьезной молодой девушки, которую Шон Доннеллан запечатлел давным-давно, навсегда застывшую во времени.

Глава 39

1936 год

— Ох.

— Тогда не шевелись.

— Я и не шевелюсь, — заверила ее Мэри, — ай.

— У тебя сплошные колтуны в волосах этим утром, — сказала ей миссис Харрис. — Чем ты занималась сегодня ночью?

— Ничем, — покраснела Мэри. — Спала.

— В терновом кусту? Я едва могу пройти расческой через эти крысиные хвосты.

— Ты полна доброты и очарования.

— Я едва спала прошлой ночью. Завидую тебе. Ты спала сном младенца.

— Ой!

— Красота требует жертв.

— Кто такое сказал?

— Моя мать частенько так поговаривала, а она редко ошибалась. В этой деревне есть несколько людей, которым стоит прислушиваться к старшим, если вы спросите меня.

Мэри знала, что миссис Харрис подбирается к этому.

— Я видела эту Бетти, — сказала она зловеще, — мы все видели ее, даже, если она думает, что нет, гуляющую с тем ирландцем.