Безымянная тропа - [68]

— Спасибо, — пробормотал Том.

Его день, который начался достаточно многообещающе, пошел не по тому сценарию, что он наметил. В настоящий момент, он надеялся предоставить материал Доку для новой статьи в «Газете», основывавшийся на конфиденциальной наводке Йена Брэдшоу, который напомнил бы редактору, что контракт Тома, все же, стоит перезаключить. Он также надеялся на подтверждение от Брэдшоу, что его начальство посчитало имя Шона Доннеллана многообещающей новой зацепкой в их расследовании по телу-на-поле. Но молчание Брэдшоу было оглушительным, Хелен игнорировала его, а Док все еще ему не перезвонил. Ему не хотелось покидать «Грейхаунд» на случай, если он пропустит звонок от своего редактора, и он не мог доверять своей мобильной связи, что означало, что он застрял здесь в пабе.

— Ваша встреча отменилась? — спросил Эндрю Фостер, который улыбался ему со стула в конце бара.

— А вам не полагается учить непослушных детей?

— Школа закрыта, пока они не закончат с телом.

— Как будто у вашей компании недостаточно каникул, — сказал Том. — У вас нет дел получше, чем зависать тут с нами, местными?

— Только зашел опрокинуть стаканчик, — сказал Эндрю, — не присоединитесь ко мне?

— Почему бы и нет?

***

Когда Хелен вернулась с интервью с матерью «чудо-ребенка», она намеревалась написать статью как можно быстрее, а затем выползти наружу на встречу с Томом в деревне. Вместо этого ее перехватил редактор.

— Чертов ребенок может подождать, — сообщил ей Малколм. — Отправляйся в младшую школу Грейт Мидлтона. Я хочу получить хоть какую-нибудь реакцию от директора по поводу тела-на-поле.

То, что ее отправили обратно в Грейт Мидлтон, определенно, подходило планам Хелен, но ее хорошее настроение продлилось недолго. На пути на выход, Джейсон, один из наиболее опытных репортеров, с радостью сообщил ей:

— Ты не добьешься от него ничего. Нельсон всегда счастлив поговорить с нами, когда это выгодно ему: если это спортивный день в школе, вручение призов или летний праздник: его невозможно заткнуть, но, если это что-то плохое, он не станет говорить с тобой. Малколм уже пытался, так же, как и Мартин.

Хелен сразу же поняла, что ей поручили это неблагодарное дело, потому что другие попытались и вернулись назад с пустыми руками. От нее ожидали провала.

Пока она ехала в Грейт Мидлтон, она думала о Питере. Они снова поссорились, в этот раз по телефону. Когда она позвонила ему предыдущей ночью, она собиралась рассказать ему все о делах, которыми они занимается. Она подумала, что, если расскажет ему о деталях работы, которой занимается, он сможет понять, почему ей это так нравится, но Питер не заинтересовался. Сначала он никак не комментировал, когда Хелен рассказывала что-то, и она подумала, что он терпеливо ждет и выслушивает, но каждый раз, когда девушка упоминала что-то о своей рабочей неделе, мужчина начинал рассказывать ей о своем дне.

Возможно, посчитала Хелен, Питер, со всеми своими амбициями, иногда чувствовала себя в тени ее собственных. Может, так вели себя все мужчины. Она не думала, что так правильно или справедливо, но Питер, определенно, стал другим человеком, с тех пор как она стала работать в «Вестнике».

Их телефонные разговоры проходили по схожему сценарию. Как теннисный матч, где каждый раз, как она пыталась начать тему разговора, он отражал ее чем-то, не относящимся к теме. Тем, чем он или его мать и отец недавно занимались. Все же, она упорствовала в тщетной надежде, что он может, по крайней мере, изобразить интерес, но было очевидно, что он все еще был раздражен тем, что она согласилась на работу в такой дали, несмотря на то, что он постоянно говорил ей «все в порядке».

— Ты можешь перестать говорить об этом парне, пожалуйста? — попросил он ее неожиданно таким тоном, который, казалось бы, противоречил вежливому вопросу. — Я думал, что ты звонишь, чтобы поговорить со мной.

Этим парнем, конечно же, был Томом Карни и, вероятно, Хелен упоминала чересчур слишком часто, но было сложно не говорить о мужчине, с которым она так плотно работала. Ее утверждение, что он не должен ревновать ее к коллеге журналисту, были встречены угрюмым тоном.

— Я не чувствую угрозы с его стороны, Хелен, просто мне немного надоело слушать о нем.

Затем ссора обострилась, и они оба пытались вежливо завершить разговор, пока она просто не повесила трубку. Хелен испытала, в особенности, боль от недостатка у него интереса к ее карьере, к которой она испытывала такую страсть.

К тому времени, как Хелен добралась до школы Грейт Мидлтона, ей удалось убедить себя, что ссора возникла по ее вине. Вероятно, она проявила равнодушие, не задав Питеру больше вопросов по поводу его новой работы, хоть она и знала, что он не сталкивается и с половиной препятствий, с которыми ей приходилось бороться, когда мужчина работал на своего отца.

Возможно, она была слишком поспешна в своей оценке Тома Карни, которого Питер никогда не встречал. Он был во многих милях от нее в Суррее, и должно быть навоображал себе бог весть что. Тогда ревность Питера была объяснимой, даже если он и отрицал, что ощущает угрозу, и она будет вести себя с ним более осторожно в будущем. Это был один из многих маленьких компромиссов, которым Хелен пришлось научить себя в последнее время. Над отношениями нужно тяжело работать и, иногда, ставить другого человека на первое место. Разве не так ей всегда говорили? Ее мать часто объясняла, что «давать и брать» было секретом долгого брака, который она поддерживала с отцом Хелен, хоть, по мнению ее дочери, миссис Нортон всегда отдавала больше, чем брала. Возможно, все женщины так делали. Может, это было великим невысказанным секретом, который они разделяли. Женщины отступают и уступают, по крайней мере, по пустякам, которые не так уж и важны. И надеются, что важные вещи разрешатся сами собой, как результат. Может, все просто так и есть.