Безымянная трилогия - [46]
Люди переносят ящики в соседнее помещение и расставляют их так, чтобы белым крысам приходилось проходить через них за едой и питьем. Я наблюдаю за ними сверху, через стекло.
В подвале появляется серый самец из местных крыс. Мы обнюхиваем друг друга, ощупываем вибриссами. Вдруг он издает пронзительный писк и кидается на меня. Краем глаза я замечаю приближение ещё одного его сородича. Борьба проиграна, надо спасаться бегством, придется покинуть удобное, теплое место. Пора опять пуститься в скитания.
Но пока я прячусь на чердаке. Меня спасают белые крысы, отвлекшие внимание моих преследователей. Когда голод заставляет меня спуститься снова, серых крыс уже нет — их спугнули люди.
Они приходят ночью. Исхудавшие, голодные, озябшие, задиристые. Сквозь дыру в фанере, которой закрыто чердачное окно, я вылезаю наружу. Морозный ветер швыряет снег прямо мне в глаза.
Меня прогонят и отсюда. Идти дальше через кладбище не имеет смысла. Живущие здесь крысы, вскормленные гниющим людским мясом, не позволят мне остаться. Внутри, под тяжелыми плитами надгробий, глубоко в земле царит беспечная, спокойная атмосфера. Звуки снаружи почти не проникают сюда. Самое главное — еда, много еды — мяса, жира, хрящей.
Крыса, бегущая по каменному Парапету, спрыгивает вниз, подходит ко мне. Наши вибриссы касаются друг друга. Пронзительный писк. Бегство.
Меня ждет новое путешествие, поиски города, в существовании которого я уже начинаю сомневаться. У меня нет выбора. Нет выбора. Надо уходить.
Крысы — соединенные друг с другом хвостами, сросшиеся, слипшиеся. Каждая стремится вперед. Ни одна не обернется, чтобы перекусить зубами кончик собственного хвоста. Я наблюдаю за ними. Они сидят в огромном ящике, как неподвижный серый цветок. Откормленные, тучные, им не нужно добывать себе еду — люди подсовывают им её прямо под нос, и это окончательно парализует их.
В углу стоит банка с темной жидкостью. Оттуда распространяется совершенно невыносимый запах. Мне вдруг становится страшно. Ловушки, которые я видел в подвале, свидетельствуют о том, что люди ищут и ловят крыс, людям нужны крысы. Старых и больных они заменяют на новых.
Отупевшие толстые крысы сонно взирают на то, как я проскальзываю по гладкой поверхности стекла, прикрывающего ящики, и спускаюсь вниз.
Я испражняюсь прямо на ловушку — вскакиваю на клетку из стальных прутьев и смотрю, как мои экскременты падают прямо на ароматную рыбью голову. Это — предостережение. Теперь ни одна крыса не войдет туда, внутрь.
Сквозь неплотно прикрытое подвальное окошко я выбираюсь на улицу. На помойке, в груде апельсиновых корок я замечаю обвязанный веревкой сверток бумаги. Я грызу его, рву, режу зубами до тех пор, пока от бумаги не остаются лишь клочки, которые ветер разносит кругом.
Шум моря напоминает мне о необходимости покинуть город, подсказывает, что мне надо поискать более благоприятное для жизни место. И я иду в сторону моря.
Неподалеку, в круглом каменном здании я нахожу блюдце с остатками прокисшего молока и старательно вылизываю все до последней капли. Отсюда уже недалеко до порта, до корабля. Слышится знакомый вой сирен. Я покидаю построенное из крупных камней здание и отправляюсь по берегу туда, откуда доносятся эти звуки. Я стараюсь бежать как можно быстрее, лишь бы оказаться подальше от заселенных крысами каменных руин. Ветер доносит до меня их чужой запах.
Я осторожно высовываюсь из бочки. Пробегаю по широкой гладкой полосе пола и сквозь дырку в разбитом стекле вылезаю наружу. Я сижу неподалеку от большой, освещенной солнечными лучами помойки. Мне ужасно хочется есть. Я внимательно вслушиваюсь в звуки окружающего меня мира — не грозит ли откуда-то непредвиденная опасность. Из расположенных поблизости домов доносится приглушенный стенами вой запертого в помещении пса.
Но в остальном это место кажется мне спокойным.
Я карабкаюсь по кирпичной стенке и протискиваюсь между кучами гниющих фруктов, протухших кочанов капусты, очисток, мясных обрезков и рыбьей чешуи. Набрасываюсь на еду. Среди восхитительно ароматных лакомств, обилие которых — после долгой голодовки — просто ошеломило меня, я забываю об опасности и спокойно насыщаюсь, ощущая, как роскошное тепло растекается по брюху и внутренностям. Я совсем расслабился под успокаивающее жужжание больших блестящих мух, покрывших почти всю свалку сплошной темной массой.
Вдруг я почувствовал сильный удар в бок и острую боль в шее. На меня неожиданно напал разъяренный самец. Я занял оборонительную позицию, но он ещё раз набросился на меня с такой силой, что я перевернулся на спину. Он неминуемо загрыз бы меня, если бы я не отбросил его от себя резким ударом задних лап.
Самец издает пронзительный писк — сигнал о появлении чужака.
Еще одна крыса тут же прыгает мне на спину. Эта значительно меньше, и я без труда сбрасываю её с себя. Но тут же появляется ещё одна. Я в панике бросаюсь бежать, зная, что местные крысы, обеспокоенные моим присутствием, будут теперь преследовать меня. Выскакивая из помойки, я сталкиваюсь нос к носу с крупным самцом.
Я бежал вдоль стены склада, панически избегая всяких нор и отверстий, которые в этой ситуации могли оказаться самой страшной ловушкой. Загнанный в подвал, канал или гнездо, я не имел бы никаких шансов на спасение. Я не был знаком с этой местностью и бежал наугад — в панике и в отчаянии, мечтая только о том, чтобы остаться живым. Вдруг я почувствовал сильный укус в заднюю часть спины. Боль прибавила мне сил. Я несся вдоль стен, перебегал через открытые пространства и наконец оказался среди деревьев с низко растущими ветками. Я знал — преследователи бегут за мной, и я погибну, если не найду хорошего укрытия. Цепляясь когтями за шероховатую кору дерева, я забрался наверх и устроился меж ветвей, спугнув несколько птиц. Я притаился среди шелестящих на ветру листьев в страхе, что могу упасть отсюда, что меня обнаружит какая-нибудь хищная птица, и просто оттого, что попал в незнакомое мне окружение. Но этот страх быстро сменился другим, потому что под деревом появились преследовавшие меня крысы. С вытаращенными глазами и взъерошенной от возбуждения шерстью, они бегали между деревьями, натыкались друг на друга, обнюхивая все вокруг и продолжая искать меня.
Мы часто прогоняем птиц, убиваем их, едим, запираем в клетках. Иногда нас мучают угрызения совести, и мы бросаем хлеб лебедям, чайкам, голубям...Мы поступаем так с тех пор, как появились на Земле, и, несомненно, будем и дальше продолжать поступать точно так же – в соответствии со своей двуличной психологией, хищными инстинктами и презрением ко всем иным существам, населяющим нашу планету, которую мы считаем своей исключительной собственностью.Уважаемый Читатель! Если ты утомлен и разочарован, если чувствуешь себя чужим в этом мире, протри глаза и взгляни в небо.
Анджей Заневский – один из самых модных прозаиков Западной Европы. Его ставят в один ряд с Ф. Кафкой, Дж. Джойсом, А. Камю.Сегодня у российского читателя появилась уникальная возможность познакомиться с прекрасной прозой польского писателя. «Крыса» – первая повесть автора о животных, посвященная существам необыкновенным и малоизученным...
Каждый из нас, как крыса перед флейтой крысолова, охотно преклоняется перед идеями, религией, иллюзиями ничем не ограниченной свободы, прекрасного завтра и светлого пути в будущее, которая поддается пустым лозунгам и надеждам. Ведь каждый идет к той утопии, в которую верит. А потом расплачивается за это, и цена нередко бывает невероятно высока.Надеюсь, Уважаемый Читатель, ты не обиделся на меня за это горькое сравнение? На рубеже XXI века дудочка Крысолова, а точнее – флейты многих Крысоловов зовут нас, манят, торопят, а нередко и ведут…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Меня зовут Рейна. Таких, как я, называют призраками. Я существую вне системы». Рейна и ее мать вынуждены скрываться от правительства: обладателям плохих генов не место среди идеальных граждан страны. Единственный шанс выжить – оставаться невидимыми там, где за тобой следят тысячи глаз. Столкнувшись на улице с юным Ларком, девушка понимает, что не хочет больше прятаться. Нарушив главное правило выживания и открыв свой секрет другому, Рейна обречена на гибель. И лишь на пороге смерти ей удается узнать невероятное: она совсем не та, кем считала себя.
Роман-антиутопия маститого алжирского писателя является своеобразным парафразом знаменитого «1984» Джорджа Оруэлла и развивает ту же тему: отношения свободы и тоталитаризма, человеческой личности и бездушного государственного аппарата.
Мы очень рады поделиться этой новой историей об Эше Локвуде. Прочитайте, чтобы узнать больше о том, какова жизнь в компаньонских домах на самом деле и что чувствовал Эш, когда впервые встретил Вайолет… Перевод группы https://vk.com/club141098651.
«Одним апрельским вечером Линда Джексон вытащила из сумочки револьвер и выстрелила из него прямо в горчичное пятно на футболке собственного мужа».
Уже шестнадцать лет Лондон лежит в руинах. Те, кому удалось выжить, создали в его окрестностях лагеря с населением в несколько сот человек. Быт лагерей суров, он состоит из мародерских вылазок в город, набегов на соседей и отражения вражеских атак. Хваленая английская вежливость осталась в прошлом, законы цивилизованного общества сменились законами клана. Доверять можно только своим, все чужие – заклятые враги, конкуренты в борьбе за выживание. Еще опаснее Звери – так называют начисто утративших человеческий облик двуногих обитателей лондонских развалин. Хейдену двадцать один год, но он уже возглавляет Блэкуинг, самый укрепленный и опасный из всех лагерей.