Безвозвратно - [9]

Следующий период тишины продлился всего несколько секунд, прежде чем я услышала его приближение. Мне хотелось напрячься, но пришлось удерживать тело расслабленным, чтобы казаться спящей, и надеяться, что он не увидел, что заставил меня вздрогнуть.

Он не остановился, а только забрал пустую бутылку по пути на кухню. Через несколько минут он принёс новую и подошёл к столу позади меня.

— Спасибо, — прошептала, зная, что как только я потянусь за бутылкой, он всё равно узнает, что я не сплю. Мне не хотелось его злить.

— Как давно ты подслушиваешь?

Я сделал большой глоток воды, смачивая горло и давая себе время, чтобы придумать ответ.

— Я услышала, как открылась дверь, — это не совсем ложь, и я надеялась, что он не будет давить.

— Как ты себя чувствуешь?

— Голова раскалывается, но уже лучше… — мой голос снова затих, и темнота вновь пришла за мной, но была одна серьёзная проблема. Мой мочевой пузырь готов был вот-вот взорваться от выпитой воды, но я продолжала умирать от жажды. Я и так откладывала эту проблему максимально долго. — Мне нужно… — «просто выложи это, он уже видел тебя голой и облапанной врачом-садистом». — Мне нужно в ванную.

— Первая дверь, — сказал он.

Это было легче, чем я ожидала. Я встала на ноги, но колени подогнулись, и я схватилась за подлокотник дивана. Кирк двинулся в моем направлении, но я отчаянно захотела встать на ноги самостоятельно, прежде чем он подойдёт достаточно близко и прикоснётся ко мне.

— Оставь дверь открытой, — крикнул он мне вслед.

— А куда я могу деться?

Он поднял бровь.

Я включила свет в ванной и увидела, что здесь нет никаких окон, через которые я могла бы сбежать, так что мне было непонятно, какого чёрта он так не хотел оставлять меня за закрытыми дверьми.

Закончив, я стояла перед зеркалом, не торопилась возвращаться в гостиную, и рассматривала синяки, украшающие мои запястья и плечи, а также огромное фиолетовое пятно на правом боку.

Я включила воду в раковине и начала оттирать руки, вычищая грязь из-под ногтей. Это было самое большее, от чего я сейчас могла избавиться.

Сложив ладони чашечкой, я набрала в них воды и плеснула себе в лицо, а затем вслепую потянулась за полотенцем.

Я подскочила, когда оно приземлилось мне на плечо.

— Я так понимаю, мне не позволено умываться без твоего разрешения.

Кирк схватил меня за подбородок, задирая мою голову.

— Ты умываешь лицо, и с этим проблем нет, но твои язвительные замечания приведут к боли.

Он отпустил меня, и я вытерла полотенцем лицо, поймав также несколько капель, сбежавшие по моей шее и груди. Мне хотелось, чтобы он перестал на меня смотреть. Даже с закрытым лицом, я всё равно чувствовала на себе его взгляд. Я была с ним наедине и обнаженная… даже не знаю, как долго.

Мой желудок заурчал, и я бросила полотенце, уставившись вниз на предателя. Мне нужно было гораздо больше, чем только еда. Не говоря уже о том, что меня до сих пор тошнило.

— Думаешь, сможешь поесть? — спросил Кирк.

Я потёрла глаза, пожимая плечами. Смогу, но ничего не скажу, потому что не хочу просить его о еде.

Он проводил меня обратно до дивана, видимо, подозревая, что я каким-то образом исчезну через пол или стены, и оставив меня там, пошёл на кухню. Я прислонилась к подлокотнику дивана, слушая звуки его шагов, пока он двигался. Теперь, когда мы были одни, шансы возросли.

Но следовало учесть, что он был больше, сильнее, и даже если мне удалось бы сбежать от него, есть ещё восемь этажей, и кто знает, сколько людей стоит между мной и свободой, если я не найду пожарную лестницу.

И одежду.

Я покосилась на дверь; на ней был двойной цилиндрический замок, поэтому, чтобы зайти или выйти, требуется ключ. Ещё один неутешительный факт, не предвещавший мне ничего хорошего.

Кирк поставил новую бутылку воды и протянул мне ещё две таблетки и бутерброд, завернутый в салфетку. Либо у него не было посуды, либо он не доверял мне с тарелкой. Когда он наклонился, я заметила ключи, свисающие с его пояса. Всё, что мне нужно было сделать — это добыть их, чтобы он ничего не заметил, и выяснить, какой из них открывает дверь.

Он вернулся к столу, давая мне несколько минут поесть в тишине, но мой разум был настолько занят осмыслениями попытки побега, что я, наверное, и картон бы съела. Да и пульсирующая боль в голове не помогала. Я оставила на столе пустую салфетку и спряталась обратно под одеяло.

— Ты думаешь, Гейб накачал меня наркотиками?

Я услышала скрип кресла, когда он придвинулся к дивану и опёрся на него локтем.

— Я могу с уверенностью это сказать. Если у тебя нет привычки принимать вырубающие тебя наркотики.

— Я даже травку никогда не курила, — я встретилась с ним взглядом, едва удерживая свои глаза открытыми. Что бы мне ни дали, теперь, когда мой живот был полон, меня снова клонило назад, в темноту.

— Ты что-нибудь помнишь о прошлой ночи? — спросил он.

Я покачала головой. Каждый раз, когда я пыталась вспоминать хоть что-то, мысли, казалось, ускользали от меня.

— Помню, как забежала в интернет-кафе, чтобы пообедать и проверить электронную почту, — пробормотала я. Я осознавала, что слова вылетают из меня, но не могла понять, почему говорю их вслух и не могу остановиться. — Мне кажется, я пошла домой. У меня были планы встретиться с друзьями за ужином, но я ничего об этом не помню. Помню, как стояла на тротуаре... — некоторые события стали проясняется, и я надеялась, что когда из меня выйдут все наркотики, я вспомню хоть что-то полезное.