Безвинная - [82]
— В самом деле? Ну что ж, тогда хорошо, что обошлось. Милорд никогда не простил бы мне, если бы я взял и умер, даже разрешения не спросив, — Биффи вдруг отвлекся и стал жадно втягивать носом воздух. — Пахнет чем-то изумительным.
Профессор Лайалл указал ему на стоящую рядом тарелку с сырым стейком.
Биффи наклонил голову, посмотрел и вновь в замешательстве оглянулся на Лайалла.
— Но он не зажарен. Почему же так вкусно пахнет?
Лайалл откашлялся. Ему, как бете, никогда не приходилось брать на себя подобную задачу. Это обязанности альфы — приучать юных оборотней к новой жизни, наставлять, помогать, воспитывать, быть рядом, быть сильным. Но лорд Маккон сейчас на всех парах мчался к Дувру, и Лайаллу приходилось разгребать эту кучу без него.
— Вы помните мои последние слова? Что вы умирали. Ну, словом… в известном смысле без этого не обошлось.
И Лайалл увидел, как растерянность и замешательство в красивых голубых глазах сменились ужасной догадкой. Это было одно из самых печальных зрелищ, какие ему случалось наблюдать за всю свою долгую жизнь.
Не зная, что еще тут можно сделать, Лайалл протянул Биффи тарелку с сырым стейком.
Молодой денди, не в силах удержаться, вгрызся в мясо зубами и стал глотать — не без изящества, но очень быстро.
Щадя его самолюбие, профессор Лайалл с Танстеллом сделали вид, будто не замечают, что он плачет. Биффи жевал, глотал, снова жевал и всхлипывал, и слезы текли по носу прямо на стейк.
Пикник настоятеля оказался предприятием значительно более тщательно продуманным, чем предполагали Алексия и мадам Лефу. Выехав из города, они довольно долго двигались в сторону Борго-Сан-Лоренцо и наконец оказались на месте археологических раскопок. Пока древний экипаж колесил по холму, подыскивая местечко, где бы остановиться, тамплиер с необычайно гордым видом объявил, что пикник они устроят на месте захоронения этрусков.
Место было красивое, укрытое тенью деревьев каких-то раскидистых средиземноморских пород, отнюдь не пренебрегающих своей обязанностью пышно зеленеть. Пока коляска маневрировала, Алексия привстала, чтобы получше осмотреться.
— Сядьте, Алексия! Еще упадете, и как я потом объясню Флуту, что у вас… — Мадам Лефу вовремя спохватилась и не стала упоминать о положении подруги при настоятеле. Но, понятное дело, тревожилась она прежде всего о безопасности ребенка.
Алексия оставила слова француженки без внимания.
Их окружал ряд гробниц: невысоких, круглых, поросших травой, почти ничем не напоминавших творение человеческих рук и совершенно не похожих ни на что из того, что Алексия когда-нибудь видела и о чем читала в книгах. Никогда еще не бывавшая в более захватывающих исторических местах, чем римская баня, она прямо-таки скакала от радости — насколько способна скакать дама, вновь затянутая в корсет в соответствии с британской высокой модой, к тому же обремененная тяжелым парасолем и будущим ребенком. Но тут коляска подпрыгнула на кочке, и она плюхнулась на сиденье.
Алексия из принципа отказывалась признавать, что ее приподнятое настроение вызвано печатными извинениями Коналла, но сегодня мир ей определенно казался куда более чудесным, чем вчера.
— Вы что-нибудь знаете об этих этрусках? — шепотом спросила она мадам Лефу.
— Только то, что они жили здесь до римлян.
— Но их общество включало в себя сверхъестественных или только дневных людей? — задала Алексия следующий по важности вопрос.
Настоятель услышал ее.
— О, моя бездушная, вы задаете один из самых щекотливых вопросов, касающихся великой загадки этрусков. Наши историки еще не нашли на него ответ. Однако я подумал, что вы, принимая во внимание ваши необычные способности, могли бы… — он многозначительно умолк, словно намеренно недоговаривая.
— О, мой дорогой мистер тамплиер, боюсь, особой пользы от меня ждать не приходится. Я не изучала древний мир и способна достаточно уверенно опознать лишь себе подобных. И… — Алексия, в свою очередь, не договорила: до нее вдруг дошло значение его слов. — Вы полагаете, это могла быть культура запредельных? Как замечательно.
Тамплиер только плечами пожал:
— В прошлом мы видели взлеты и падения многих великих империй. Какими-то из них правили вампиры, какими-то — оборотни.
— А в каких-то преследовали и тех и других, — Алексия имела в виду католическую инквизицию, учреждение по борьбе с ересью, которое, по слухам, тамплиеры всеми силами прославляли и поддерживали.
— Но до сих пор мы еще ни разу не находили свидетельств существования цивилизации, которая включала бы в себя подобных вам.
— При всех сложностях подобного соседства?
Алексия выглядела озадаченной.
— И почему же вы думаете, что этруски могли быть исключением? — поинтересовалась мадам Лефу.
Коляска остановилась, и настоятель вышел. Он не подал Алексии руки, уступив эту сомнительную честь мадам Лефу. Ехавшие верхом тамплиеры спешились в некотором отдалении и замерли, словно в ожидании приказа. Настоятель подал им какой-то знак рукой, они расслабились и встали свободнее. Их молчаливая деловитость, мягко говоря, действовала на нервы.
— Не очень-то они разговорчивы, верно?
Настоятель устремил на Алексию бесстрастный взгляд.
Мисс Алексия Таработти не похожа на идеальную красавицу Викторианской эпохи: она умна, смугла и горбоноса — в отца-итальянца, и потому в свои двадцать пять пока не вышла замуж. А еще у мисс Таработти нет души, что делает ее уникальной… Однажды в разгар званого вечера Алексия чуть не стала жертвой голодного вампира, грубо нарушившего все нормы этикета. Девушке пришлось пустить в ход свое любимое оружие — зонтик с серебряным наконечником, и происшествие закончилось трагически. По долгу службы за расследование кончины невоспитанного кровососа берется вожак стаи лондонских оборотней лорд Маккон.
Леди Алексия Маккон, единственная во всей Британии женщина, прикосновение которой превращает могучих оборотней и вампиров в обычных смертных, восстановлена в правах и вновь пользуется уважением светского общества. Дело за малым — остаться в живых самой и сберечь дитя, которое вот-вот должно появиться на свет. Ведь именно страх перед силой ребенка запредельной (Алексии) и оборотня (ее мужа лорда Маккона) заставляет вампиров раз за разом устраивать покушения. Причем последнее, с участием зомби-дикобразов, вполне могло бы увенчаться успехом, если бы не прозорливость бета-оборотня стаи Вулси профессора Лайалла.
Однажды Алексия, молодая супруга графа Маккона, просыпается в полдень от гневных криков мужа, который, как подобает нормальному оборотню, должен в это время мирно спать… А затем он исчезает, оставив жену разбираться с целым полком сверхъестественных солдат. И это только первое звено в цепи тревожных событий, которые потребуют незамедлительного вмешательства единственной запредельной на службе ее величества королевы Виктории. Алексия Маккон, вооруженная своими уникальными способностями, здравым смыслом и зонтиком новейшей конструкции, принимает вызов.
Джарод собирается раз и навсегда отделаться от Центра — исчезнуть по-настоящему, оставив попытки достучаться до своей подруги детства. Мисс Паркер — в опале у Триумвирата и у «любящих родственников», один неверный шаг — и с ней расстанутся, а уж она-то понимает, что это значит! Единственное, что успокаивает её и радует — виски, и ей уже наплевать, что она чересчур увлеклась. Сидни бьёт тревогу и просит Джарода вмешаться. Как же некстати эта просьба! Почему — именно теперь, когда он, Притворщик, твёрдо решил выбросить мисс Паркер из головы и из своей жизни?! Он знает, конечно, что не сможет отказать.
Тучи сгущаются над домом Кадогана, а новообращенная вампирша Мерит не может объяснить, сумерки ли это перед рассветом или затишье перед бурей. Сверхъестественные жители вызывают в городе панику, так же как и угрозы штата принять законопроект об их обязательной регистрации. С тех пор как вампиры вышли из своего укрытия, для них наступили тяжелые времена. Если бы только была возможность залечь на дно и переждать, пока смертные не успокоятся.Но именно в это время вода в озере Мичиган внезапно становится черной как смоль, и начинают происходить ужасные вещи.Мэр Чикаго настаивает на том, что беспокоиться не о чем, но Мерит знает, что только темная магия могла создать настолько мощное заклятие, способное изменить саму материю природы.
Захватывающая история про смерть, любовь, судьбу и опасность. Линзи слышит голоса и видит ведения — надгробия, наводнения, парня со стальными серыми глазами. Ее парень Зак, не может помочь ей в этом, а ведения становятся все громче и чаще. Тогда Линзи встречает Олдена, парня из своих снов, который убеждает ее, что она превратилась в Говорящую — ту, которая может говорить и помогать потерянным душам, и что он был ее защитником на протяжении веков. Теперь Линзи должна выбирать между своей жизнью с Заком и жизнью, которая ей была суждена с Олденом.
Когда заходит солнце, вся нью-йоркская элита собирается в академии Батори, где юные леди, дочери самых влиятельных вампирских семей, обучаются искусству перевоплощения и обольщения.Королева академии — Лилит Тодд. Очаровательная вампс хочет быть вечно молодой и красивой и до восхода солнца веселиться со своим парнем, самым обаятельным вампиром Жюлем.Но неожиданно у нее появилась новая соперница — Келли, которая претендует не только на ее место в академии, но и на наследство крови.
«…Гарц, будто бы что-то почувствовал, так как медленно повернул голову. Но Лила мгновенно исчезла. Я взял себя в руки и постарался придать лицу невозмутимое выражение.– Вы как-то назвали меня? – спросил он в этот момент. – Будто бы я слышал слово «Гарц». А ведь это вовсе не имя, а гора в Саксонии!– Я обознался! – ответил я и отодвинулся, ощутив легкую угрозу, исходившую от него.И заметил, что его ноздри дрогнули, а верхняя губа начала приподниматься.«Сейчас укусит, я снова стану вампиром, смогу вернуться к Ладе и весь этот кошмар закончится», – мелькнули недостойные мысли…».
Еще одна книга из нашумевшей серии «Морские» уводит читателя за грань добра, зла и человеческой логики. Историю о том, как старшеклассница Полина Романова полюбила Морского — прекрасного обитателя моря, лишь внешне похожего на человека, читатели неоднократно сравнивали с «Сумерками», перенесенными в российскую действительность. В продолжении истории Морских Полина Романова оказывается перед выбором: любовь или жизнь? Там, куда уводит ее за собой Саймон, все оказывается не таким, как казалось на первый взгляд.