Безупречный парень c Чистопрудного бульвара - [34]

– Девушка, вам точно нужно туда идти?

Вика сглотнула слюну и осмотрелась затравленной лисицей: место и впрямь заставляло вспомнить романы Брэма Стокера – и, как назло, никакого другого жилья рядом не было.

– Глаза боятся, а руки делают, – дрожащим голосом ответила Вика.

– Вы хотели сказать, дурная голова ногам покоя не дает, – припечатал ее водитель.

Проигнорировав невежливое замечание, Вика расплатилась за поездку и, повторяя про себя: «Я большая гранитная скала, ничто не может поколебать меня, я ничего не боюсь, не боюсь, не боюсь…» – вышла из такси.

Посреди мрачной и неприступной кирпичной стены торчала маленькая, как бедная родственница, дверь. Над дверью висел распахнутый совиный глаз видеокамеры, под которым Вика сразу ощутила себя беспомощной птичкой, уготованной хищнику на ужин. Справа от двери помещался хитроумный домофон со звонком. Вика нажала кнопку звонка трижды, пока из домофона не послышался глуховатый, как из подземелья, голос:

– Ваше имя?

– Вика Майская.

Камера над головой Вики зажужжала шмелем, отчего она вздрогнула и подняла голову. Секунд пять Вика и камера пялились друг на друга, и, наконец, голос из подземелья одобрил:

– Проходите.

Дверь беззвучно открылась, и Вика смутно подумала, что если б где-то под Москвой были врата ада, то, верно, именно так бы они и выглядели. Глянув на прощание на славный тихий мир – мир, где были университет, верные подруги, вредные, но сладкие булочки с маком и цветущие липы, Вика сделала шаг во тьму. Дверь за ней затворилась с тихим лязгом, как крышка цинкового гроба. Посмотрев перед собой, Вика увидела очертания асфальтовой дорожки, тонущей во мраке – фонари по краям дорожки почему-то не горели и стояли безмолвные, огромные, жуткие, как памятник Петру Первому, вырастающий перед глазами человека, гуляющего ночью по центру Москвы. Дорожка вела к большому и тоже темному особняку в глубине сада: воплощенному дому с привидениями из фильма ужасов. Территория всего участка оказалась очень значительной, не менее полугектара, но правильного сада разбито не было, деревья и кусты росли как грибы в лесу, без всякой системы. Пройдя шагов шестьдесят и ежесекундно вздрагивая, Вика разглядела по левую руку от себя, вдали от дорожки, обширный пруд. Она была готова поклясться, что со стороны пруда доносились неясные звуки чьих-то плесков и шевелений, словно русалки и водяные собрались на внеочередное заседание. Пруд внушал Вике страх – да и в целом, она поменяла мнение и больше не считала самым страшным и странным местом в мире офис на Чистопрудном бульваре.

Крыльцо особняка было единственным оазисом в этом жутком месте, где горел свет, а также висела табличка «Добро пожаловать!» Но Вика была уже слишком взрослой, чтобы верить всему, что печатают, и, взявшись за ручку входной двери одной рукой, другой она в то же время нащупала перцовый баллончик.

Войдя, Вика обнаружила себя в большой гостиной с плотными занавесями на окнах: было пусто, как на концерте поп-звезды восьмидесятых. Под потолком висел прожектор, посылавший сноп света вертикально вниз, точно сверху светила лучом летающая тарелка. Вика инстинктивно сделала два шага вперёд, и тут раздался громкий голос: мужской, строгий, хорошо поставленный – одним словом, голос, которому лучше не перечить.

– Встаньте в круг света! – скомандовал голос.

Вика немедленно подчинилась и прыгнула под луч. Окружающая гостиная, и без того тёмная, окончательно пропала в угольном мраке.

– Виктория Майская, господа. 20 лет, москвичка, не замужем, – прокомментировал голос неизвестно для кого. – Всё верно?

– Да, – дрожа, как больная гриппом, подтвердила Вика.

– Вы попали в единственное в мире место, где девушки и женщины могут сказочно разбогатеть благодаря ловкости, силе и смекалке. Или потерять всё… включая жизнь. Вы не можете выйти отсюда, пока не закончится вечеринка, но не пугайтесь – за три года существования нашего клуба все, кто участвовали один раз, пришли к нам и во второй. Готовы ли вы стать участницей?

Быстро оценив обстановку, Вика поняла, что если ответит «Нет», то рискует стать единственной за три года, кто не только не придёт сюда во второй раз, но и в первый не выйдет.

– Да, – ответила она каким-то сиплым голосом, точно целый год беспробудно пила.

– Теперь вы участница клуба!

В гостиной вспыхнул свет, и Вика, таращась от удивления, как лемур, увидела, что в дальнем конце гостиной сидели в креслах мужчины лет двадцати-пятидесяти, хорошо одетые, в дорогих часах и в превосходной спортивной форме: все они улыбались, как будто задумали какую-то гадость. Пол в той части гостиной, где стояла Вика, был приподнят наподобие сцены для караоке и прочих непотребств – разве что не хватало микрофона и занавеса (зато перед «сценой» стояли и висели полтора десятка маленьких видеокамер). Никакой другой мебели, кроме кресел для мужчин, в гостиной не было, и Вика поняла, что это взаправду зрительный зал, а она – подопытное млекопитающее для какого-то шоу.

– Вам, конечно, интересно узнать, куда вы попали и что здесь происходит, – продолжил голос, обретший теперь телесный облик – он принадлежал фотогеничному молодому блондину с нагрудным микрофоном. Блондин ходил перед сценой и поглядывал на Вику подозрительно широкими зрачками – она сразу окрестила его про себя «Мистер Кокаиновые глазки». – Этот прекрасный особняк был выкуплен у прежнего владельца группой энтузиастов и превращён в Дом Ярости – место, где сбываются самые дерзкие мечты участниц и самые смелые мечты зрителей, к сожалению, запрещённые законодательством в России и подавляющем большинстве стран мира. Помимо сцены, на которой вы сейчас стоите, есть четыре великолепные локации на двух верхних этажах и двух подвальных – их несколько месяцев украшали лучшие дизайнеры, инженеры и… врачи (Вика вздрогнула). – Мистер Кокаиновые глазки сделал паузу, пару раз шмыгнул носом, как готовящийся чихнуть кот, и продолжил: – Более того, для участниц клуба приготовлены интересные испытания во дворе: в обустройстве сада нам оказали неоценимую помощь зоологи. Пользуясь случаем, хочу передать привет нашему спонсору Алексею Романовичу, контрабандой доставившему из-за границы двух чёрных кайманов.