Безупречный парень c Чистопрудного бульвара - [31]

Любопытство позволило Колумбу открыть Америку, Руалю Амундсену – Южный полюс, а Нилу Армстронгу – ступить на Луну, но многие легкомысленно забывают, что оно же превратило Роберта Скотта в замёрзшую ледышку, а Перси Фоссета – в ужин индейцев племени калапало. Но жизнь прекрасна неизвестностью, а память человеческая, как хорошая хозяйка, со временем загоняет все плохие воспоминания в тёмный чулан, где они не попадаются на глаза, и позволяет своему обладателю рисковать снова и снова.

Так оно и вышло: уже в восемь Вика, великолепно одетая, но с перцовым баллончиком в сумке и очень острой заколкой в волосах открыла офис секретарскими ключами. Включив везде свет и небрежно полив из чайника цветы, Вика вошла в кабинет грозного небожителя, чтобы проветрить его и поучиться управлению адской кофемашиной.

Вдруг, оставшись в этом кабинете одна, она поняла, что может беспрепятственно засунуть свой красивый любопытный носик во все ящики и бумаги. Воровато озираясь и гоняя от себя неприятную мысль, что где-то в углу может висеть замаскированная камера, Вика опустила голову к столу и оглядела его. Стол молодого начальника был завален бумагой в несколько слоев – издали могло показаться, что ночью именно над этим столом разразился мощный снегопад. Чего тут только не было – какие-то акты и распечатки законов, маленькие рукотворные записочки для Алисы с цифрами («с Лебедева взять 45 тыс.», «Мамонтов – долг 250 тыс.», «Илличевский – мразь, мразь конченая. Третий месяц не платит. Позвони и скажи, что он свинья. Прямым текстом скажи гадине»), счета за обеды из двух ресторанов, три пустых конверта и другие документы. Вика попробовала изучить хотя бы часть бумаг, но поняла, что эти авгиевы конюшни не ей разгрести и к вечеру, а времени было кот наплакал. Дрожащими руками, внутренне ожидая увидеть кости и черепа, она открыла верхний ящичек стола и обнаружила там блестящую чёрную металлическую коробочку, закрытую на замок. Она была размером с половину школьного пенала, сбоку зияло отверстие для ключа – от коробочки веяло тайной и ужасом, как от романа Стивена Кинга.

Вика покрутила чёрную коробочку в разные стороны, потрясла ей – что-то, лежавшее в коробочке, ответило ей глухим стуком. Это определённо были не деньги, которые не стучали бы вообще, не ключи, которые бы звенели, и не пачка фотографий с тайного сборища сектантов-хлыстов. Что-то небольшое, но, видимо, чрезвычайно важное и проливающее свет на многие тайны, было похоронено в герметичном металлическом бункере и заперто на замок. Вика поднесла коробочку к свету и заглянула в замочную скважину – но не увидела ни зги, как будто внутри и впрямь была миниатюрная чёрная дыра. Нужно было заставить коробочку поделиться своей тайной. Вика пошарила в ящике рукой, но ключа не нашлось, и она с грустью подумала, что у настоящего Шерлока Холмса с собой наверняка был бы набор отмычек. И тут Вику осенило – ведь в волосах у неё острая и прочная заколка, отличное кустарное средство для взлома запирающих устройств любой сложности и габаритов, от миниатюрных замочков до амбарных замков размером с утюг. Правда, ей приходилось пользоваться заколкой для открытия двери всего один раз в жизни, у бабушки на даче, но Вика, со свойственной всем дилетантам уверенностью, была убеждена, что и теперь справится. Вытащив заколку из волос и встряхнув головой, чтобы причёска поменяла тип «Строгая учительница» на тип «Школьная дискотека», Вика склонилась над коробочкой и, облизнув пересохшие от напряжения губы, засунула острый кончик заколки в замок. В следующую минуту Вика на собственном опыте поняла, как нелегка профессия вора-домушника. Заколка хрустела, замочек скрипел, но не поддавался.

– Ну давай же, сим-сим… Откройся, будь человеком, – пропыхтела Вика, сердито пытаясь поддеть заколкой невидимый и чрезвычайно подлый штифт замка. И вот, когда уже казалось, что заколка одержала победу в трудной борьбе и начала проворачиваться, раздался предательский треск – и сломанный кусок заколки упал на пол. Вика посмотрела на него с таким ужасом, как будто была рыцарем, у которого в разгар битвы раскололся надвое верный меч. Одновременно дверь кабинета распахнулась, и на пороге немезидой вырос молодой начальник в тёмно-синем костюме и блестящих оливково-чёрных туфлях. Вика вскрикнула шальной птицей и выронила коробочку из рук – она со звоном упала на пол и завалилась на свой металлический бок, изнасилованная, но не побеждённая.

– Так-так, мадемуазель Майская, – сощурив глаза, произнёс небожитель. – Вас, я вижу, интересует моя шкатулка? Хотите открыть?

– А… А… – хватая воздух и шевеля губами, как выброшенный на берег карп, отреагировала Вика.

Небожитель стал медленными тигриными шагами приближаться к ней со стороны двери, загоняя Вику в угол и лишая пути к отступлению. Она сделала шажок назад, ещё шажок – и упёрлась спиной в неумолимую, беспощадную стену. Небожитель дошёл до неё и недовольно поцокал языком.

– А казалась такой хорошей девочкой, – произнёс он, приблизившись вплотную к ней и дыша в её лицо зубной пастой «Колгейт», капуччино и яичницей с беконом. Вика поняла, что немедленно рухнула бы в обморок, если б не поддержка, оказанная стеной.