Безупречный парень c Чистопрудного бульвара - [12]

Официант вихрем улетел к стойке и вихрем же вернулся, держа в руках планшет с логотипом ресторана. На экране замелькали фотографии белых пекинских уток.

– Первая, – шепотом сказал официант, показывая головастую утку с широченным клювом.

– Не, – коротко возразил небожитель.

– Вторая, – официант продемонстрировал крепенькую уточку с высокой богатырской грудью.

– Толстовата и лапы короткие, – прокомментировал небожитель, прищурившись.

– Третья, – официант показал аккуратную белоснежную утку с роскошным оперением.

Небожитель долго разглядывал птицу и, не найдя в ней ни одного изъяна, изрек:

– Хороша. Убейте ее нежно.

– Официант захлопнул блокнот и склонился перед небожителем в позе рыцаря, целующего руку королю:

– Си, натуральменте.

Молодой король отпустил официанта взмахом ладони, и тот в мгновение ока исчез. Спустя несколько секунд, явно скучая, необыкновенный парень стал обводить глазами ресторан: гобелены, фрески и маленького человечка в коричневом костюме он обозрел недовольно, как сэр Генри Баскервиль – болота, и тут его взгляд остановился на Вике. На губах молодого короля появилась едва заметная улыбка, в глазах блеснул огонь – не тлеющий старческий огонек, как у пожилого человечка с омаром, а яркий, словно вспышка газа в новом месторождении, пламень. Это продолжалось всего секунду, но этой секунды хватило, чтобы Вика влюбилась, как восьмиклассница. В воображении ее возникла Юнона Высоцкая, грозящая пальцем: «Выбирайте мужика постарше и женатого!», но Вика мысленно ее послала на все четыре стороны. Дождавшись, когда молодой король снова посмотрел в ее сторону, Вика насадила на вилку оливку и, медленно, ласково обсасывая ее, как самое дорогое, проглотила. Молодой король увидел это и ответил: взяв в руку бокал вина, он кинематографично и стильно оттопырил мизинец и безымянный палец, а потом сделал два протяжных глотка, впившись глазами в Вику. Однако, в этот момент, когда перестрелка взглядами достигла своего апогея и уже обещала плавно перейти в свидание, романтическую атмосферу нарушил телефонный звонок. Молодой король изменился в лице – оно стало сосредоточенным и серьёзным, как у статуи римского патриция – и поднёс к уху седьмой айфон:

– Да, слушаю… Слушаю, хотя мог бы тебя и уволить, – сердито сказал он. Грозный, он был ещё прекраснее, чем раньше: Вика даже почуяла, как её бросило в жар. – Мне нужна новая секретарша. Та, что ты нашла на прошлой неделе, тупа, как пробка. Нет – как целое пробковое дерево. Я очень разочарован и метаю громы и молнии… Так поищи получше. Она должна быть красивой, ответственной и молодой – неужели в Москве так сложно найти девушку, отвечающую этим критериям? Да я такую даже ночью на улице в два счёта найду!.. Ничего не знаю, но чтоб завтра была! И чтоб стояла не позже полудня у дверей нашего офиса на Чистопрудном, 16!

Вика судорожно забарабанила пальцами по телефону, записывая адрес своего короля. Сердце колотилось в груди, как дробилка для камней – трррррррррррррррр! «Он большой начальник, и ему нужна секретарша!», «Нет ничего проще, чем охомутать мужчину во время служебного романа!» – от таких праздничных мыслей в голове Вики стало тесно. В воображении она уже успела устроить с молодым королём свидание, встречу в его предполагаемом дворце на Рублёвке, поездку на Карибы и даже поразмышлять, какой цвет глаз будет у их совместного будущего ребёнка, учитывая, что у отца глаза голубые, а у неё – серо-зелёные.

Молодой король, тем временем, закончил отчитывать по телефону нерадивую собеседницу и вернулся к вину: глаза его глядели на Вику хищно, как глаза голодного ягуара, увидевшего капибару. Дело явно спорилось, но молодой король в этот вечер запланировал свидание не с Викой – в ресторан вошёл бритый господин уголовного вида, с огромным чёрным чемоданом, в который можно было бы при должной ловкости запихнуть труп карлика. Бритый господин явно хотел выглядеть респектабельно – костюм иссиня-чёрного цвета был дорогим, а поверх белоснежной рубашки змеился модный узкий галстук от «Бриони», но всё это накладное золото не могло скрыть оттопыренных ушек и покатого, как у неандертальца, лба. Когда бритый господин заговорил своим хрипловатым баском, пазл сложился окончательно – это был ходячий экспонат из коллекции Чезаре Ломброзо. Однако, Вика, уже дошедшая в своих мечтах до обустройства детской комнаты для будущего сына Владика, на такие детали внимания не обратила и только восхитилась, что у её прекрасного парня и знакомые – мужественные и солидные люди.

– Привет, Валя. Всё благополучно? – спросил молодой король, смачно прихлебнув из бокала.

– Вечер в хату. Всё ништяк. Белки переданы, – глухо пробасил бритый.

– Ну, давай обсудим. Не торопишься? Скоро утку принесут.

– До полуночи свободен. Давай пошелестим. Ух ты, какие у тя котлы, – бритый восхищённо поглядел на часы молодого короля. – Много лавэ отстегнул?

– Пятнадцать гринов. Ерунда. Надеваю для понта, так не ношу, – отмахнулся молодой король. – Ну, ближе к делу…

Они тихо о чём-то заговорили, а Вика принялась поглощать салат в счастливой задумчивости: в её голове составился коварный план по завоеванию молодого богача и принуждению его к безоговорочной капитуляции и длительным отношениям. Для этого она опередит всех возможных конкуренток и напросится завтра к нему в секретарши – она придёт в девять утра, густо облитая духами, и скажет: «Вот моё резюме, а вот я, единственная и прекраснейшая! Забирай меня и увози в Лондон!» Ну, конечно, именно так она не скажет – будет большим успехом, если она вообще не потеряет дар речи, когда окажется с глазу на глаз со с молодым королём, но, если не рисковать в этой жизни в двадцать лет, к тридцати годам вы превратитесь в трусливого зайца.