Безупречный элемент - [219]

Фреда потянула за дверную ручку и первая вошла в помещение, похожее одновременно на кабинет, библиотеку и гостиную. Здесь тоже, как и в коридоре за дверью, преобладали синие тона. Красивый ковер на полу, тяжелый письменный стол и удобное кресло, сибаритский лежак возле дивана, плазменная панель на стене.

За письменным столом, в проеме между двумя зашторенными окнами (ложными, надо полагать), висела картина. Первое, что пришло на ум при взгляде на холст, это словосочетание Торжество тьмы.

И едва слышный голос надежды, что когда-нибудь луч света обязательно прорвет плотную завесу и озарит мрачный пейзаж…

Фреда зачарованно смотрела на картину. Подошла к ней и решительно сняла со стены, поворачивая обратной стороной. В скудном освещении на потемневшем от времени холсте внизу чуть заметна выцветшая надпись.

— Кто-то может это прочитать? — задала она вопрос, поворачивая холст к своим спутникам.

Все трое столпились у стола, вглядываясь в надпись.

— Я точно знаю, что здесь написано, это латынь, — проговорил Эйвин. — Мне эти слова уже ночами снятся. Это фраза из Изумрудной скрижали: «Сила ее остается цельной, когда она превращается в землю».

— … когда она превращается в землю, — повторила Фреда, кладя картину на стол.

Задумалась на мгновение, потом, подчиняясь неведомому порыву, вдруг подняла атаме и вонзила в полотно. Прорезала холст поперек, отсекая «тьму» от «света», а потом отделила от рамы нижнюю часть полотна, где был изображен погруженный во мрак пейзаж. Фреда и сама казалась шокированной своими действиями, ведь она не варвар и не привыкла уничтожать старинные картины. Но продолжала делать то, что делала.

— Сестрица, ты в порядке? — прозвучал тихий удивленный голос Эйвина. — Мы сюда не вандализмом пришли заниматься, вообще-то.

Фреда, сдула прядку волос, упавшую на глаза и скатала в тонкую трубочку вырезанный кусок холста.

— Пригодится, — сказала она, засовывая рулончик за пояс джинсов и прикрывая сверху свитером.

— Зверски оттяпанный кусок картины? — наморщил лоб брат.

— Ага. Что-то привело меня сюда и привлекло внимание к картине. На ней написана фраза из Изумрудной скрижали. И если я не ошибаюсь, это почерк Вагнера.

— А если я не ошибаюсь, то здесь еще одна дверь.

Тайлер указал на заполненный книгами шкаф у стены справа от письменного стола.

— Откуда ты знаешь? — спросила Фреда.

— Не знаю, но ощущаю, что там есть полость, пространство. Там вибрации другие.

— Ну, куда же без потайной двери за шкафом, — хмыкнула Метте. — А за ней комната Синей Бороды.

Норвежка обвела взглядом синюю гостиную, проводя очевидную аналогию.

— Зачем же пренебрегать отработанными приемами, — откликнулся вампир, тщательно осматривая шкаф. — Без них было бы даже скучно, — он что-то нащупал на боковой стенке одной из полок.

Раздался едва слышный щелчок, и шкаф мягко отделился от стены, приоткрывая спрятанную за ним дверь, плотно и крепко закрытую. И сколько не пытался Тайлер сдвинуть бронзовую ручку или саму дверь, они не поддавались, словно были монолитными.

— Скорее всего, она не откроется, если не знать, как ее открыть, — сказала Фреда.

— Имеешь в виду магию? — спросил Эйвин.

— Ну да. Это ведь Цитадель, — она пожала плечами. — Здесь все как в Стране кошмаров. И что самое смешное, я думаю, что нам именно туда и нужно, — и кивнула в сторону запертой двери.

Фреда уже не сомневалась, что они находятся в личных апартаментах Вагнера. Сюда привел ее внутренний навигатор, и они не могут повернуть назад и уйти тем же путем, которым пришли.

Подойдя ближе, она внимательно осмотрела дверь.

— Я попробую, — пробормотала Фреда.

Она крепко сжала атаме двумя руками, подняла его на уровень груди, словно занося для удара, и закрыла глаза. Только Эйвин почувствовал, что происходит с его сестрой, когда она стояла, натянутая, как струна, провалившись куда-то в глубину своего подсознания, взывая к неведомым силам в самой себе.

Он вспомнил, как Лео говорил про Фреду, что она «кошка, которая нарочно ходит по краю, зная, что, сорвавшись, приземлится на лапы».

Сейчас она ходила по краю бездны, и, сорвавшись, могла просто исчезнуть, так и не приземлившись. Эйвин чувствовал, как тонка грань, отделяющая его сестру от падения в эту бездну. Но он не мог и не должен был препятствовать тому, чтобы она прошла свой путь.

Сжимающие атаме руки Фреды начинают светиться. Ослепительное сияние охватило кинжал, влилось в него, заструилось к острию. Девушка поднесла атаме к дверной ручке, раздалось потрескивание, будто между кинжалом и ручкой пробежал электрический разряд. Дверь мощно содрогнулась всем полотном и медленно отворилась.

Тайлер бережно, но решительно отстранил Фреду с дороги и первым заглянул внутрь темноты, открывшейся в проеме.

— Небольшое помещение и лестница, ведущая вниз, — прокомментировал он. — Кажется, никого.

— Кажется? — прищурилась Метте. — Вампир не уверен?

— В этих стенах я и в себе самом не уверен, — мрачно отозвался Тайлер и добавил, — я никого явно не чувствую, кроме нас четверых. Но это не значит, что здесь больше никого нет.

— Как это понимать? — в голосе Эйвина звучала тревога.

Эмпат в нем ощущал только настрой сестры и легкий, как зыбь, эмоциональный фон, идущий от Метте. Но было еще тяжкое беспокойство, не его собственное, как он подумал сначала, а явно порожденное чем-то извне.