Безупречный элемент - [213]

Фреда пыталась сосредоточиться на чем-то вне всего этого. Ей почти удалось, но в следующий момент до слуха долетели некомфортные чужеродные звуки внезапно заработавшего механизма, и она вздрогнула всем телом. Прозрачная трубка, идущая от сгиба локтя, стала темной. Кровь девушки начала поступать в аппарат. Фреда отвернулась и прикрыла глаза…

— У вампиров отсутствует кровообращение, поэтому их кровь более густая и плотная… — слова долетали, как сквозь туман. Она даже не вникала, кто их произносил.

— Кровь неживого, попавшую в организм человека, можно отделить, как плазму…

— …а потом снова закачать в вены, но уже как усиленный, концентрированный состав…

Они что-то говорили, суетились. Бормотание, странные, будоражащие запахи. Аппарат жужжал и щелкал. Во рту стало сухо, закружилась голова…

Фреда лежала неподвижно, всё так же отвернув лицо к стене, она почти погрузилась в неглубокое забытье, когда кто-то согнул ее руку в локте и сказал:

— Всё.

— Что теперь? — это был голос Лео. Обманчиво отстраненный.

Ему ответила Айна.

— Теперь подождем. Эффект, если он вообще будет заметным, наступит не сразу.

* * *

С приближением утра в домике на окраине деревни стало совсем тихо.

Фреда лежала на кровати в спальне, рядом с ней, на самом краешке, свернувшись в клубок, примостилась Метте. Лео все так же сидел на полу у стены, опустив руки на согнутые колени и откинув голову назад.

Из соседней комнаты доносились чье-то похрапывание и размеренный тихий скрип кресла-качалки.

Находясь на грани сна и бодрствования, Фреда чувствовала себя бесконечно уставшей и потерянной. С того момента, как Айна извлекла иглу из ее вены и издающий мерзкие звуки аппарат выкатили из комнаты, прошло довольно много времени.

Фреда знала, что притихший где-то в темноте Лео подолгу смотрел на нее, прислушивался, пытаясь уловить возможные изменения. Но с ней определенно ничего не происходило. За исключением того, что постоянно хотелось плакать, и слезы подступили так близко, что щекотали в носу и заставляли то и дело сглатывать горечь.

Еще колеблясь между сном и явью, Фреда прикрыла глаза и попыталась отключиться, заняв мысли чем-то, что не имело никакого отношения к ее нынешней жизни. Например, вспомнить прошлое лето, когда она ездила отдыхать на Мальту. Ей так понравилось это крошечное островное государство, что в какой-то момент захотелось там остаться навсегда. Сверху, из самолета, остров тогда показался похожим на золотистый слоеный пирог, залитый солнечной глазурью…

Фреда невольно улыбнулась, позволив смешку тихим фырканьем соскользнуть с губ.

Поворочалась, устраиваясь удобней, и крепче закрыла глаза, погружаясь в дрему.

* * *

…Что-то мягко толкало в спину, словно помогая всплыть со дна. Голова была легкой и ясной, как после долгого отдыха.

Фреда потянулась всем телом, открыла глаза и… оказалась стоящей вертикально. Незаметно приложенная неведомая сила изменила положение ее тела, направляя и придавая устойчивость одновременно. Это было неожиданно, но совсем не страшно.

До тех пор, пока она не попыталась осмотреться.

Прежде, чем глаза смогли что-то толком разглядеть, мозг уже осознал, что мир вокруг представляет собой совсем не то, что она ожидала увидеть. Никакого отстраненного наблюдения, как бывает во сне, а только безжалостное и напористое погружение в новую реальность от первого лица.

Тело обдало мощной волной боли, заставив захлебнуться острым приступом отчаяния. Фреда перестала дышать и чувствовать что-то еще кроме паники.

Сквозь рвущие на кровавые ленты чувства пробился слабый, уже знакомый, «аварийный сигнал» — включился внутренний навигатор и настойчиво повлек в нужном направлении.

Двигаться даже не пришлось — её просто куда-то несло сквозь темноту, в которой танцевали блеклые вспышки призрачного света. Она плыла в невидимом и неосязаемом потоке медленно и неотвратимо.

Когда сознание зафиксировало прибытие в нужную точку, сами собой включились прочие, заглушенные паникой и болью чувства. Фреда ощутила пронизывающий сырой холод, безжизненный, застоявшийся запах подземелья, неяркое мерцание впереди, прорывавшее окружавший мрак.

Световое пятно, как подсветка на картине, выхватывало из темноты образ — знакомые, такие желанные очертания лица, бледного, с закрытыми глазами. Темноволосая взъерошенная голова склонена, челюсти сжаты, скулы подчеркнуты тенями, отчего кажутся провалами. Не лицо, а застывшая маска.

Единственное, что «жило» на окаменевшем лице — медленно ползущие по щекам кровавые дорожки.

Фреда оцепенело смотрела, как тяжелые темные капли собирались на подбородке и медленно падали вниз с оцепеневшего, словно мертвого образа — кап, кап…

Казалось, что в момент соприкосновения каждой капли с поверхностью каменного пола раздавался оглушительный хлопок ударной волны, подобный тому, когда самолет преодолевает звуковой барьер. От этого сводило челюсти и закладывало уши.

На черных камнях скапливалась, продолжая увеличиваться, большая лужа густой темной крови.

— Рейнхард… — прошептала Фреда.

Он все еще в этой реальности, и она нашла его.

Теперь она понимала, что чувствует Вагнера. Именно его боль влекла ее, как мотылька манит пламя. Все эти ощущения — не её, кроме паники, которая удушливыми волнами накатывала все сильней.