Безупречный элемент - [194]

Поначалу она сопротивлялась, не давая затащить себя на самое дно, откуда не вырваться, где нет больше веры и нет желаний. Она еще ждала, еще надеялась.

Но время шло, и, спустя долгие дни, Фреда перестала держаться на плаву, отпустила саму себя, позволила утянуть на глубину. Однако боль и страх не утопили, не лишили сил. Они пленили ее, зафиксировали в точке, где все прежние желания и надежды были мертвы, но оставалось некое знание, что где-то в этом вакууме находился портал — единственный выход из пустоты, заполненной отчаянием. Но чтобы сдвинуться с мертвой точки, чтобы почувствовать верное направление, нужно было что-то понять и сделать.

* * *

Фреда постучала в дверь комнаты, за которой находился Лео. Дверь открылась, и вампир отступил в сторону, пропуская девушку. Первый раз за все время пребывания в этом доме она переступила порог комнаты, где Леонар всегда запирался, отсиживаясь днем. Это была особая территория — спальня Мэдисон.

— Объясни мне, что чувствуешь, когда теряешь. Как понять, что кого-то… больше нет? — проговорила она.

Лео смотрел в ее погасшие глаза.

— Я не смогу дать тебе точный ответ. Я терял многих. Создателя, которого по-своему любил и уважал. Я чувствовал раздирающую боль от утраты словно части самого себя. Но это чисто по-вампирски, — говорил Лео. — Я потерял твою мать и чувствовал, как прерывается наша связь. Не только очень специфическая связь, которая устанавливается между вампиром и человеком в результате кровного единения, но и…

Он запнулся, поняв, что сказал лишнее. Это был первый раз, когда он почти озвучил, то, что так тщательно скрывал.

— Я давно поняла, что ты чувствовал к Мэдисон, — тихо сказала Фреда. — Я почти уверена, что и она тоже… Но почему ты молчал? Почему не признался ей?

Лео метнул на Фреду пронзительный взгляд, схватил свои длинные волосы в кулак, заводя их назад. И в этом взгляде и жесте было столько затаенной боли, что Фреда невольно отступила на шаг.

— Молчал, — глухо проговорил он. — Молчал, как последний кретин. Ждал чего-то, а может, не верил. Или не хотел верить. И все упустил.

Фреда видела, чего ему стоило это сказать. И не посмела больше тревожить его.

— Так вот, о чем мы с тобой говорили, — громче и спокойнее снова заговорил Лео, принимая свой привычный слегка надменный и задиристый облик, — о связи между вампиром и человеком. О той самой, которая обоюдно сильна, и принадлежит только двоим. Но вампиры чувствуют ее острее, четче. Люди так не ощущают. Между тобой и Вагнером тоже существует связь. Очень сильная. Может быть даже сильней, чем я себе могу представить, но ты, прежде всего, человек, и что ты можешь почувствовать, если… если бы его не стало — я не знаю, — сказал Борегар.

Она медленно кивнула.

С нехарактерной для него нерешительностью Лео вдруг приблизился к ней, положил большую ладонь на плечо Фреды и мягко потянул к себе. Она покорно шагнула к нему и доверчиво приникла к сильной груди, разом обмякнув, словно ноги перестали держать. Вампир крепко обнимал девушку и смотрел куда-то поверх ее головы. Больше ничем помочь он не мог.

А если бы мог, то захотел бы?

Податливое, теплое тело Фреды застыло, прильнув к нему в осознанном, открытом доверии и инстинктивном поиске утешения, но мыслями она унеслась далеко. Он чувствовал это также четко, как и ее аромат — волнующий, нежный и сладкий, со ставшей слишком очевидной горькой ноткой печали.

Вся опасность, грозящая ей, отошла для нее на второй план или же вовсе утратила хоть какую-то значимость. Она не перестанет ждать Вагнера и очень скоро отправится искать его, и ничто и никто ее уже не удержит.

Лео держал слово, данное Вагнеру — никогда и ни при каких условиях никуда не отпускать Фреду. А если от него так и не будет известий, они должны будут, спустя какое-то время, вывести её в то место, которое подготовит Тайлер.

Вагнер знал, что мог не вернуться. И его возможная гибель для Фреды и для них всех была бы самым верным выходом.

Вот только она не примет это никогда. Отправится искать и выручать, даже если будет уже поздно и выручать будет некого. Лео понял это. И не собирался мешать.

А она уже неоднократно порывалась отправиться в Прагу. Знала, что Эйвин и Лео непременно последуют за ней, и понимала, что тащить их за собой в неизвестность, на опасную территорию, это огромный риск.

Потерять Вагнера и недавно обретенную семью — за пределами самых страшных кошмаров… Только это и сдерживало.

На протяжении минувших недель ничего не происходило. Тайлер Вуд, следуя ранее намеченному плану, проследовал через Италию до Туниса и оставался там, ожидая дальнейших указаний. Когда новостей от Вагнера не дождались, то решили, что Тайлеру все равно не стоит двигаться с места и возвращаться: не исключено, что Смотрящие все еще отслеживали и выжидали. Они, конечно, могли «увидеть» и реальную Фреду, но частица ее крови, текущая в венах Тайлера Вуда путала точность определения ее местонахождения. И пока девушка не двигалась с места, сидя в доме на острове, сохранялось зыбкое ощущение безопасности.

Леонар регулярно мотался в Прагу, Ганновер и Вену, пытаясь хоть что-то разузнать, но тщетно. Борегар хотел встретиться с Краусом, но наместник изволил отбыть в неизвестном направлении по неотложным делам.