Безумья темный страх - [35]

— Ну, как тебе сказать… Ты же знаешь Розми?

— Страну Мечтаний? — она засмеялась. — Шутишь? Конечно!

— Меня сослали в Миранду.

— А то я не знаю! — всплеснула руками Викки. — Мы же в Миранде и виделись!

— Я ведь был не виноват. Меня оклеветали. Но я не об этом, — он отмахнулся от грустных мыслей. — Когда я прибыл в Нерейду, я два дня ждал поезда до Миранды, и я… я возненавидел весь мир, Розми, королеву и всех. Понимаешь, в моем деле не стали разбираться, меня просто вышвырнули с глаз долой. Но не в этом суть. Я поддался слабине и проклял все, всех и каждого, пожелав им катиться в Бездну.

— Такое бывает, — согласилась Викки. — Я тоже иногда про-клинаю всю эту жизнь и всех людей. Это нормальное человеческое состояние — отчаяние, ведь с тобой поступили несправедливо.

— Не в этом дело, — он помялся. — Я так упорно проклинал Розми и королеву, что меня услышали.

— Кто? Заговорщики? Они находятся по большей части в Ариэль и Фритауне, — усмехнулась девушка. — Ну, или в Оберуне, если верить тем сведениям, что доходят до меня…

— Нет. То был Сет, — неохотно признался Ривс.

— Сет развоплощен! Его жрецы зашевелились и действуют, но Сет развоплощен, — решительно заявила она, покачав головой. — Сету не понадобились бы коды для открытия ворот Миранды.

— Не понадобились бы, но он направил ко мне своего верховного жреца, который был в Великих Болотах. Жрец предложил мне сделку: я сдаю ему Миранду, — она зачем-то нужна Сету, — а он способствует моему переводу во Фритаун. Если я сдам Миранду, я совершу то, что еще никому не удавалось — выберусь из этого проклятого города. Миранда падет так и так, он это тогда сказал. Да я это уже и сам начинаю понимать, но если я ее сдам, то они дадут горожанам возможность выйти из города. В противном случае, всех жителей Миранды сожрут твари.

— Ты, — она прикусила губу, — поэтому это чуть и не совершил? Ты хотел вырваться?

— В том все и дело, — Дримс горько вздохнул. — Я ведь отказался. А теперь я ощущаю себя идиотом. Город скорее всего падет. Он не нужен собственным жителям и гарнизону, за него не стоит бороться. Жители все равно погибнут вместе с городом, а я упустил, по ходу дела, свой единственный шанс выбраться оттуда, а может и шанс выжить для них. То ведь был просто сон, жрецы вполне могли сдержать данное слово… Может быть, у людей была возможность выжить, но я отказался, и теперь они точно погибнут. Бред какой-то… Я совершенно запутался, — признался Дримс.

— Нет, не думай так, — она подплыла к Ривсу, положила ладошки ему на плечи, взглянула в глаза. — Сет так и так не отпустил бы никого! Если город падет — все жители погибнут, но так ты сможешь спасти хоть кого-то. Ты будешь биться до конца! И твоя душа будет чиста, ты не продался Сету. Если бы ты сделал то, что они просили, то тот сон наверняка сбылся бы! Ты бы тоже погиб!

— Но я упустил свой единственный шанс… А эти люди… Ты бы их только видела… Им ничего не нужно, кроме бутылки. И из-за них я потерял свой шанс, а может быть и лишил их шанса выжить. Ты же говорила, что это был ВОЗМОЖНЫЙ вариант будущего, — он покачал головой, чуть отодвигаясь от Викки, ощущая себя жалким ничтожеством, понимая свое полное бессилие перед нависшей угрозой.

— Нет, — она замотала головой. — Нет, не упустил! Ты остался человеком, ты отказался предать. Город выстоит. Ты это сделаешь. Я знаю!

— У меня не получится, — он упрямо помотал головой. — Они сами не хотят себя спасти. Я бессилен. Я не могу заставить даже собственных пилотов бросить пить…

— Нет, что ты, — она засмеялась. — Слабый человек не услышал бы меня в Лабиринте, и уж точно не смог бы его пройти, а потом вновь оказаться здесь. Хватит отчаяния! Хватит! Ты сильный, ты воин. Твоя обязанность и долг — защищать слабых и тех, кто тебе доверился.

— Думаешь? — он улыбнулся. Какая же она нежная и сильная одновременно, и такая очаровательная, не пустышка и… настоящая. Интересно, есть ли такая Викки в реальности?

— Знаю, — произнесла она. — Знаю. А теперь тебе пора ухо-дить, иначе зазеркалье выпьет все твои силы.

— Но я хочу еще раз увидеть тебя, — он сжал ее ладони в своих руках. — Ты веришь в меня, а я уже нет. Боюсь, я эгоист, мне нужно, чтобы в меня кто-то верил.

— Я верю в тебя, — она улыбнулась. — Ты сделал правильный выбор. И не поддавайся искушению. Если в твоей душе погаснет последний луч света — ты сюда уже не сможешь пройти. В тебе тогда, в Лабиринте, вновь зажегся луч Света. Ты его еще осознаешь.

Викки вновь толкнула его. Ривс полетел куда-то вниз, а потом проснулся у себя в квартире.

Глава 3

19, месяц Суховея, 5555 года — 31, месяц Суховея, 5555 года

1

На южном побережье голубого моря Мечты посреди пустыни есть большой и красивый древний город. Он не особенно консервативен и тут вполне мирно сосуществуют и пришельцы, и коренные жители Розми, и даже есть пара кварталов, где нашли пристанище жители далекой Джанелли, обожающие шумные празднества, фейерверки и костры.

Кошаген — вырос на берегу моря, к его кварталам с запада и юга подступает Морская пустыня, а с востока и севера плещется море. Когда-то этот город был центром паломничества многих воителей: по легенде именно здесь родилась богиня Пантера, именно здесь она росла и постигала искусство боя. Правда, отсюда она и сбежала в далекие влажные джунгли, где со временем стала богиней (чуть не подравшись с Лоули, не особенно желавшей уступать новоявленной богине часть своих функций).