Безумный король - [4]

Великий Пол Морфи с неподдельным интересом наблюдал со стены за этим безобразием.

5

Определенно, мой шулер был честным человеком и уважал свою работу. Думаю, что на мастера он не тянул, но играл достаточно хорошо, чтобы каждый день худо-бедно обедать в этом городе, где уважаемые отцы семейств дохнут от скуки, а в карты играть боятся.

Пять монет по профессиональной привычке он мне все же не отдал — впрочем, я и не настаивал — зато попросил подождать и пригласил к столику председателя клуба, местного гроссмейстера с задумчивым взглядом запойного пьяницы, который еще не решил — а не выпить ли ему с утра? (Его имя вам ничего не скажет. ) Ему показали решающую позицию. Маэстро восторга не выразил, но решил сыграть со мной легкую партию без свидетелей в своем кабинете.

— Только не очень долго думайте, — сказал он.

До мата он не довел, вялым движением смешал фигуры и признал:

— Да, я убедился… у вас талант. Поздравляю, молодой человек! Но вас надо подшлифовать… вы как-то странно начинаете партию. Вам следует подогнать теорию дебютов. Запишитесь в наш клуб, послушайте мои лекции…

Оказывается, Король уже знал откуда-то непечатные русские выражения и одним из них поделился со мной.

— Извините, маэстро, — перебил я гроссмейстера. — Посоветуйте: что конкретно нужно сделать, чтобы сыграть с чемпионом мира?

— С кем? С Макаровым? — поразился маэстро. — Не пойму, о чем вы говорите!

Он стал пожимать плечами и разводить руками. К этим жестам в своей шахматной карьере я вскоре привык.

— Да, у вас наблюдается несомненный талант, но таких, как вы, великое множество! — продолжал гроссмейстер. Он опять развел руками, будто поймал громадную рыбу. — Надо быть поскромнее! Все начинают с нуля. На каждом уровне существуют квалификационные турниры, и их надо пройти. Чтобы получить право на матч с чемпионом мира, необходимо выиграть первенство клуба, города, штата, страны, межзональные турниры и матчи претендентов…

Тут он стал твердить про какой-то коэффициент Эло, про какой-то рейтинг, который высчитывается из выигрышей, проигрышей в разных турнирах, в которых шахматист участвовал и не участвовал… для меня это была китайская грамота. Вообще, маэстро путался в словах и не знал, как говорить с талантом — ведь свой талант он давно пропил.

— Сколько времени уйдет на все эти турниры, если начать с нуля? — спросил я.

Маэстро стал загибать пальцы:

— Как минимум три претендентских цикла. Девять лет. А сейчас без подобающего рейтинга ни один гроссмейстер не согласится с вами играть.

— Но вы-то согласились?

Он разъярился, обозвал меня «сопляком», руки у него дрожали.

Мы опять расставили фигуры, причем он перепутал расположение короля и ферзя. Я промолчал, он лихо начал партию, но вскоре пробормотал:

— Вот, дьявол, я не туда поставил ферзя… Начнем сначала.

Король посмеивался.

Мы опять начали сначала.

На восемнадцатом ходу я, начиная матовую атаку, невинно сказал:

— Кстати, мне понадобится тренер.

Маэстро сразу оценил мое деловое предложение. Роль председателя захолустного шахматного клуба ему смертельно надоела, и он не прочь был опять напомнить о себе, поездить по свету и подзаработать — чтобы извлекать пользу из шахмат, не обязательно играть в шахматы.

— Хорошо, — ответил он и навсегда сбросил фигуры со своей шахматной доски. — Вы редкий самородок, а у меня еще остались кой-какие связи, и я могу вам кое-что посоветовать. Вот что мы сделаем.

6

Мы отправились через всю страну в столичный шахматный клуб.

Там тоже висел портрет Пола Морфи, а рядом, понятное дело, портрет Роберта Фишера. На деньги там никто не играл, но курили безбожно. Народ, в общем, был насупленный и больше толпился в биллиардной, чем у шахматных столиков. Моего тренера встретили весьма прохладно — молодые гроссмейстеры попросту не знали, кто он такой.

Им напомнили.

— А, был такой… что-то припоминаю, — сказал какой-то молодой гросс, расставляя шары в пирамиду. — Это вы лет двадцать назад проиграли Макарову на сто двадцать девятом ходу?

— Я, — горделиво отвечал мой тренер. — На турнире в Монако.

— Бездарная была партия. Вам следовало ее сдать ходов на сто раньше.

Тренер поспешно перевел разговор на мою персону. Тут же в биллиардной он представил меня как подающего надежды провинциала, которого он давно готовит к открытому чемпионату страны. Жаль только, говорил тренер, что идея открытого чемпионата страны, где может принять участие талантливая молодежь, до сих пор не поставлена на голосование в национальной шахматной федерации.

Ему тут же объяснили, что идея открытого чемпионата «для всех» нелепа и на руку одним лишь дилетантам.

— Строгий эволюционный отбор, а не открытый чемпионат, — сердито сказал все тот же молодой гросс и железным ударом забил шар в лузу.

Бедная луза! Подозреваю, что внутри правой руки у него был вмонтирован гидравлический протез с электронным прицелом — так неуклонно он бил. Он сурово осмотрел меня с ног до головы. Взгляд его остановился на Короле, он презрительно фыркнул.

Все же мною заинтересовались — так интересуются новым зверьком в зоопарке — подошли и обнюхали. Заслуженные старые гроссы, которые в молодости успешно проигрывали самому Талю, благосклонно сыграли со мной несколько легких партий. Я им здорово понравился, зато молодые гроссмейстеры подняли меня на смех. Они и не таких видали!