Безумный экстаз - [7]

Снаружи облегчение оказалось и блаженным, и слишком кратким. Триста сорок девятый поезд полз по горному перевалу, где воздух был пронзительно-холодным даже без ветра. Мишель сунула блокнот в карман пальто и перешла в следующий вагон. После нескольких секунд, проведенных на свежем воздухе, вонь во втором эмигрантском вагоне показалась невыносимой. Мишель понадобилось собраться с силами, чтобы не поморщиться от отвращения. Пассажиры почти не обращали на нее внимания, привыкнув к любопытству богачей из первого класса. Если в адрес Мишель и были замечания, то они касались только ее лица — оно не выражало ни презрения, ни насмешки, ни сочувствия. Она просто мирилась с увиденным. Стоило ей сменить одежду, и она ничем не отличалась бы от этих людей.

Гораздо труднее приходилось среди пассажиров второго класса. Мишель уже получила предложения от двух рудокопов и одного ковбоя — они клялись быть верными ей, пока не окажутся в пределах досягаемости борделя в Барневилле. Мишель отвечала им лишь суровыми взглядами поверх очков. Эти взгляды не требовали пояснений.

Бог ты мой, подумал Этан Стоун, у нее до сих пор карандаши в волосах! Он поднял руку, прикрывая рот и сдерживая желание заговорить с Мишель, пока та проходила мимо. По крайней мере теперь очки сидели у нее на носу, как полагалось. Мысленно посчитав на пальцах, Этан обнаружил, что прошло менее полугода с тех пор, как он первый и единственный раз видел эту женщину. Он удивился тому, как быстро вспомнил ее, — впрочем, у Этана была хорошая память на лица. В его работе от хорошей памяти часто зависела жизнь и смерть. Но на этот раз он запомнил женщину по другой причине. Увидев ее снова, он вспомнил не только ее лицо, но и серьезно сжатые губы, согнутые плечи, когда она склонялась над столом, и твердость, с которой она выдержала упреки Логана Маршалла.

Пока Мишель пробиралась к вагонам первого класса, Этан вновь поразился ее решимости и целеустремленности, не в силах оторвать взгляд от стройной фигуры, талии, которую он мог бы обхватить двумя ладонями, и груди, заставившей его пожалеть о том, что когда-то он счел эту фигуру мальчишеской. Этана не удивили замечания, которые бросали пассажиры вслед Мишель, не удивили предложения, которые она получила. Она была первой приличной» недоступной женщиной, которую видели за этот месяц многие мужчины в вагоне. Они были даже готовы снисходительно отнестись к таким мелочам, как карандаши за ухом и в пучке волос. Внезапно, когда Мишель уже прошла, Этан обнаружил, что думает о цвете ее глаз, и это открытие было не из приятных.

Как только Мишель скрылась из виду, Этан распрямил в узком проходе ноги и потянулся. Только сейчас, ощутив, как затекли шея, плечи и спина, Этан понял, насколько взвинтило его присутствие мисс Деннехи. Стоит ей узнать его, и все погибло. Этан ухмыльнулся, соображая, насколько хороша память Мишель на лица.

Бен Симпсон ткнул Этана в бок. Бен был долговязым, костлявым мужчиной, и его острый локоть угодил Этану в ребра. Этан сердито обернулся, и Бен смущенно опустил глаза.

Прокашлявшись, он осторожно попросил:

— Проверь время, а?

— Ты спрашивал всего две минуты назад. Расслабься, Бен. Все спланировано как надо — вплоть до платка на твоей шее. Хьюстон сам все проверил.

Худое тело Бена переполнялось беспокойной, тревожной энергией. Он забарабанил пальцами по скамье между собой и Этаном. Бен явно хотел снова проверить, на месте ли под его одеждой револьвер «миротворец», и удержался от подобного поступка лишь под очередным недовольным взглядом Этана. Бен так и не мог понять, нравится ли ему Этан и заслуживает ли он доверия, но ловкость, с которой Этан обращался с оружием, несомненно, вызывала уважение. Учитывая сложность предстоящего дела, подобное качество было весьма ценным, на взгляд Бена Симпсона.

— Похоже, мы целую вечность будем карабкаться по этим горам, — проворчал Бен, мрачно выглядывая в окно. Темнота мешала ему разглядеть местность, но Бена это не смущало. Задолго до того как rib горам Колорадо протянулась железная дорога, Бен Симпсон изъездил эти места верхом вдоль и поперек. — Даже на мулах добрались бы быстрее.

Этан прикрыл глаза, игнорируя жалобы Бена, и воскресил в памяти действия, необходимые для успешного выполнения плана Ната Хьюстона. От этого плана зависел успех самого Этана.

Бен снова толкнул его.

— Спишь, что ли? — И не дожидаясь ответа, добавил: — Проверь часы.

Этан не спеша выпрямился и обшарил карманы жилета, пока не разыскал в одном из них часы.

— Половина десятого, — проговорил он, не выказывая удивления. Вероятно, он и в самом деле задремал. — Пора.

Бен уже вскочил, перешагнул через ноги партнера и направился к двери вагона. Ему не понадобилось оглядываться, чтобы знать — Этан следует за ним, как и требовалось по плану.

Оказавшись снаружи, на маленькой площадке, они не стали терять времени и сразу же принялись взбираться по лестнице идущего впереди вагона. Бен забрался на крышу пассажирского вагона с легкостью и проворством, неожиданными для его пятидесяти лет. Этан дождался, пока Бен освободит лестницу, и последовал за ним. Несмотря на тс что поезд еще поднимался по крутому склону и двигало медленно, вагоны заметно раскачивались, их обдувало порывами ледяного ветра. Чистое ночное небо освещали сияющие капли звезд и тонкий ломтик раннего месяца. Ночь в конце концов обеспечит им прикрытие, необходимое для бегства, но пока она предвещала только опасность. Бен и Этан напряглись, расставив ноги, как матросы на корабле в качку, и подождали, когда их глаза привыкнут к темноте, прежде чем двинуться к почтовому вагону.