Безумные мечты - [48]

– Ты права. Особенно в том, что касается женщин.

Мадлен невесело улыбнулась:

– Очень тронута. Да, я была права: ты просто переспал со мной тогда и забыл.

– Что?!

– Так, пустяки, – отмахнулась она и добавила: – Слушай, как насчет того, чтобы устроить отбой до завтра?

– Подъем в восемь?

– Идет.

– Так что, я ухожу?

– Давай.

– Хорошо.

Оба замолчали, но вовсе не потому, что им было нечего сказать друг другу. Напротив, слова были не нужны – настолько хорошо понимали они один другого. Рэнсому казалось, что он слышит голос Мадлен, обращенный к нему, даже когда она молчала. В самом деле, кому нужны эти слова? Запах ее тела. Свежесть дыхания. Сила его рук.

Легкое гудение вентилятора над головой, мягкий диван, на котором они сидели, тени тропической ночи за окном – все это напомнило им о той ночи, когда они, забыв обо всем на свете, нарушили привычный ритм и течение своих жизней.

Рэнсом глубоко вздохнул – подумать только, он ведь жил без нее так долго. Безумно долго…

Господи, прикоснуться бы к ней хотя бы раз, услышать ее шепот, стон… Снова ощутить ее ласки, бархатистую кожу, прикосновение щеки к его плечу, ноги, сплетенные с его ногами.

Он понимал, что это может стоит ему работы, будущей карьеры, даже самоуважения. Но за одну ночь с этой женщиной он был готов на все. Не в силах больше жить без нее – без ее тепла, без сладости и нежности ее поцелуев, Рэнсом наклонился ближе. Губы его слегка раскрылись, а сердце забилось быстрее, когда он увидел, как потемнели ее синие глаза от вспыхнувшей страсти. Страсти – к нему.

– Не-е-ет!!!

Она закричала громко и пронзительно и, в одно мгновение вскочив с дивана, отпрыгнула в сторону. Рэнсом поднялся, готовый бежать за ней, но его остановили слезы. Да-да, он не ошибся: по щекам ее текли слезы.

Ему показалось, что он задыхается, – настолько он испугался за нее.

– Мэдди…

Она проглотила горький комок, застрявший в горле, и отвернулась.

– Уходи. Прошу тебя, пожалуйста, уходи.

– Я…

– Уходи!

Нет, в голосе ее не было никакого приказа, никакой властности. Просто – паника. И еще, пожалуй, страх. Неужели она боится его?

– Уходи, – хрипло повторила Мадлен.

Рэнсом повернулся и, как побитый, ни слова не говоря, вышел из комнаты.

Глава 9

С того самого момента, когда Рэнсом увидел Мадлен на следующее утро, он понял, что сегодня она будет ее величеством Мадлен. Она надела шелковое платье и изящный жакет бледно-голубого цвета и потому вся казалась выточенной из чистейшего льда. Она выглядела отстраненной и далекой, словно инопланетянка, а ее ничем не пробиваемая, невозмутимая вежливость действовала Рэнсому на нервы в течение добрых двадцати минут, прежде чем он к ней привык. Господи, до чего же устрашающей может быть эта женщина при всей ее привлекательности и обаянии!

Что ж, он ее понял. «Руки прочь!» Она не могла бы дать понять ему это яснее, даже написав слова у себя на лбу ярко-красной помадой. Хотя Мадлен Баррингтон согласилась бы скорее умереть, чем использовать помаду такого вульгарного оттенка.

Всю одинокую ночь он провел в мыслях и тревогах о ней. В течение нескольких часов он недоумевал: почему она прогнала его? Неужели он напугал ее неожиданной, неуправляемой вспышкой желания? Или она боялась изменить Престону? Или думала, что заслужит презрение Рэнсома, если переспит с ним еще раз?

Рэнсом непрерывно ругал и поносил как мог себя самого. Теперь-то он знал, что, когда увидел ее в Монтедоре впервые, она была уставшей, расстроенной, на грани отчаяния. Поэтому едва ли по той ночи можно судить о ее обычном поведении. К тому же она много выпила, а поэтому никак не могла защититься от его приставаний. Видимо, в тот момент ей был необходим кто-нибудь, способный утешить, приласкать, поговорить. Ей нужны были те вещи, о которых она обычно не вспоминала, более того, даже думать себе о них не позволяла.

Но сам-то он разве не переборщил, разве не переиграл слегка той ночью? Рэнсом поморщился, вспомнив, что наговорил ей, когда встретил в Америке, в ее офисе. Это ведь было так недавно, всего несколько дней назад. Никогда в жизни он не вел себя с женщиной так мерзко, не разговаривал в таком тоне – даже желая спровоцировать. Ну так кого же ему теперь винить в том, что она не хочет с ним переспать? Кого, если не самого себя? Ясно, почему она боится. Ведь для того, чтобы заниматься любовью с кем-нибудь, надо этому кому-нибудь хоть немного доверять. А какие у нее для этого основания после всего, что он ей тогда наболтал?

Да уж, вполне подходящий предмет для размышлений в четыре часа утра после бессонной ночи. Однако теперь, когда Рэнсом сидел в конференц-зале банка, невыспавшийся и злой, когда от лошадиной порции кофе у него кружилась голова, он называл себя последним ослом на свете. Господи, как он вообще мог надеяться прошлой ночью, что такая женщина будет с ним?!

– Нет, – спокойно сказала Мадлен, ее величество мисс Баррингтон, одному из трех банкиров, которые вели с ней переговоры в зале с высокими потолками и прекрасными кондиционерами. – Простите, но я ожидала совсем не такой цены, основываясь на тех процентных ставках, которые вы же мне предложили.