Безумное пари - [46]

— Вы очень хорошо справились со своей задачей, — с искренней благодарностью сказала Кейт. — Теперь нам бы только найти сиделку. Я почувствую себя гораздо лучше, когда узнаю, что он в надежных руках.

— Может, доктор порекомендует нам кого-нибудь? Если нет, то Валентина, наверное, сможет вам помочь.

Кейт почувствовала негодование уже от одного упоминания имени этой женщины, но они уже вошли в гостиницу, и до них донесся голос Валентины, грозившей слугам, покате укладывали Бретта на кровать, поэтому она предпочла подавить свое раздражение, чтобы кто-нибудь нечаянно не услышал ее замечания. Как бы ужасна ни была эта женщина, они нуждались в ее помощи.

— Спроси у Марка, может быть, он согласится поработать у мистера Уэстбрука, — сказала Кейт. — Если ты будешь исполнять обязанности дворецкого и камердинера и к тому же улаживать наши проблемы, у тебя не останется времени выполнять поручения.

— Да, мисс, но я не знаю, что скажет на это мистер Уэстбрук, когда придет в себя. Он не очень-то жалует тех, кто вмешивается в его планы.

— Я что-нибудь придумаю. — Кейт одарила его одной из своих самых обворожительных улыбок. — Я всегда могу понизить вас в должности.

— Верно.

«Мистеру Уэстбруку лучше быть начеку, не то на этот раз он угодит в ловушку у алтаря», — подумал про себя Чарлз. Эта девушка была не чета прежним знакомым Бретта.

Кейт прямиком направилась в комнату Бретта, чтобы удостовериться, что его удобно устроили. Валентина прыгала по комнате, суетясь и путаясь у всех под ногами.

— Бедняжка! Такой красивый молодой человек, а истекает кровью и бледный как полотно. — Она повернулась к Чарлзу. — Человека, который сделал эту ужасную вещь, наказали? Ох уж мне эти вспыльчивые люди! Они как дети — палят без разбору, когда их кто-нибудь оскорбит. Ваши судьи, они его повесят, n'est-ce pas?[9]

— Он мертв, мэм. Мистер Уэстбрук его застрелил.

— Magnifique![10] Во времена моей молодости мужчины дрались из-за дам, и тогда никто не умирал.

— Ты же сказал, что она все поймет, — прошептала Кейт. В ответ Чарлз только пожал плечами, а Валентина перекрестилась и склонилась над Бреттом, вглядываясь в его лицо.

— Sacrebleu! Доктор скоро придет. Он выглядит непорочным, как девственница. — Мадам Маркюль затряслась от смеха. — Непорочный, как девственница, — повторила она и засмеялась еще сильнее.

Кейт покраснела до корней волос и застыла на месте как вкопанная.

— Валентина, — неожиданно раздался шепот, — убери от меня свое размалеванное лицо, не то я встану и задушу тебя.

Бретт говорил тихо, его глаза были закрыты, а губы еле шевелились.

— Nom de Dieu! Nom de Dieu![11] Мертвец заговорил! — взвизгнула Валентина, словно столкнулась лицом к лицу с самим дьяволом. — Пресвятая дева Мария, защити меня, — взмолилась она и со всех ног выбежала из комнаты.

Кейт торопливо подошла к Бретту, еле сдерживая радость. Несмотря на все усилия, из ее горла вырвался смешок, который быстро превратился в громкий смех. После напряжения последних двух дней облегчение от того, что Бретт пришел в сознание, начисто лишило ее способности контролировать свои эмоции. Слезы покатились по ее щекам, и она засмеялась еще сильнее. Она принялась поправлять подушки Бретта и подтыкать под него одеяла, чтобы скрыть смущение.

— Оставь меня в покое, — проворчал Бретт. — Если только Чарлз не растерял свою сноровку с тех пор, как я его нанял, то в эту самую минуту сюда направляется доктор. К тому времени, как он вытащит из меня пулю, я снова буду без сознания. Вот тогда можешь делать все, что угодно, и я тебя не остановлю.

Кейт потрогала его лоб.

— Как ты себя чувствуешь? Тебе очень больно?

Бретт открыл глаза.

— Я считал тебя умной девушкой. У меня чертовски болит плечо, я чувствую себя так, словно по мне несколько дней ездила карета, и в придачу я должен ждать, когда придет какой-то болван, искалечит меня и заставит глотать лекарство, у которого такой вкус, словно его зачерпнули из навозной кучи. И если этого ему покажется мало, то, возможно, он пустит мне кровь, чтобы убедиться, что у меня не останется сил метаться в кровати во сне. — Он снова закрыл глаза. — А в остальном, не считая этих пустячных жалоб, я чувствую себя прекрасно.

Кейт выпрямилась.

— Ты самый несносный человек из всех, кого я встречала в своей жизни. Мне так и хочется, чтобы доктор порезал тебя на кусочки!

Глаза Бретта по-прежнему были закрыты, но на губах появилась легкая улыбка.

— Можешь удалиться в свою комнату и там заламывать руки. Уверен, Валентина с радостью займет твое место. Она всегда была ко мне неравнодушна.

Ярость переполнила Кейт.

— Как ты смеешь предпочитать мне эту размалеванную ведьму! Она, наверное, водила дружбу с половиной распутников и повес Парижа!

— Почти со всеми. Она держала самый лучший публичный дом во Франции. Париж уже не тот с тех пор, как она удалилась на покой.

От слов Бретта Кейт потеряла дар речи, но, прежде чем она успела сказать ему, как сильно он похож на кое-что, что находят под камнем, дверь приоткрылась, и из-за угла выглянуло размалеванное лицо, на котором был написан вопрос. Звук смеха убедил Валентину, что, что бы ни случилось с Бреттом, он по крайней мере не умер. Любопытство побороло в ней страх, и когда мадам Маркюль украдкой заглянула в комнату и увидела, что Бретт спокойно разговаривает с Кейт, она влетела в комнату, расплывшись в улыбке и от души смеясь над собой.