Безумно счастливые. Невероятно смешные рассказы о нашей обычной жизни - [10]

…

Однако в остальном на него просто жалко смотреть.

Я задумалась на мгновенье и решила, что поломанный и разодранный, но все еще исступленно радующийся Рори отлично отражал концепцию безумного счастья. В конце концов, самые интересные из нас сначала были поломаны жизнью, потом поправились, а потом снова были поломаны.

Я возьму его. Черт возьми, да я возьму их обоих.

Вот так я и стала счастливой обладательницей двух безумно счастливых енотов.

И я обожаю Рори Второго (который немного крупнее, но нельзя быть особо разборчивым, когда имеешь дело только с енотами, погибшими под колесами машин) за его совершенную гибкость, но именно Рори первый заставляет меня смеяться каждый раз, стоит мне только на него посмотреть. Джереми восстановил его поломанные руки и ноги, и мой отец потратил целый вечер, вырезая ему новые пальцы и когти. Рори по-прежнему выглядит немного «потрепанным», но в хорошем смысле этого слова, и сейчас я разыскиваю для него детские адамантиевые[8] когти Росомахи.

Но даже без этих когтей он и так невероятно милый… поломанный и ущербный, и настолько странный, что даже у любящих таксидермию людей все равно возникает мысль: «Какого хрена тут происходит?», несмотря на радость и смех, которые он приносит в их жизни. Этот енот – мой образец для подражания. Это одновременно худший и лучший Патронус[9] на свете, и я хочу быть в точности похожей на него, когда вырасту.

– Они снова это делают, так ведь?

– Да, это так.

Фаллоимитатор Джоджа Вашингтона

Первый спор, который был у меня с Виктором на этой неделе:

Я: Слушай, ты занят?

Виктор: Нет. А что такое?

Я: А мы с тобой сейчас ссоримся?

Виктор: Почему ты так решила? Что ты там натворила?

Я: Я ничего не натворила.

Я сидела за компьютером и вспомнила, что ты разговаривал со мной в кабинете, а затем я поняла, что тебя больше тут нет.

Виктор: Это было где-то… час назад.

Я: Я знаю

Но я не могла вспомнить, как ты уходил, и подумала, что, возможно, ты ушел в гневе, разозлившись на меня, потому что я не обращала на тебя внимания, но я не заметила этого, потому что не обращала на тебя внимания.

Виктор: Ты не помнишь, как я уходил?

Я: Нет. Это как когда ты едешь на машине домой, но потом, приехав, не можешь вспомнить саму поездку.

Виктор: Ха. Да, мы с тобой сейчас ссоримся.

Я: М-м-м-м-м. А мы ссорились до того, как я об этом заговорила?

Виктор: Не-а.

Я: Что ж, если это поможет, то я пришла сюда, чтобы сказать, что у тебя было полное право на меня разозлиться.

Потому что я действительно не обращала на тебя внимания, так что, с формальной точки зрения, думаю, тебе придется принять мои извинения. Особенно, если учесть, что это извинения за ссору, которой на самом деле ни-когда не было.

Виктор: Нет…

Я: Но я ничего плохого не сделала и извиняюсь перед тобой за ссору, которой у нас никогда не было.

Виктор: Ты осознала, что меня больше нет в комнате только через час после того, как я ушел.

Я: Ага, но ты не заметил, что я тебя не заметила. И именно я обратила на это твое внимание.

Так что, если уж на то пошло, то ты должен сказать мне спасибо. Я как Джордж Вашингтон супружеских ссор.

Виктор: Поч…

Я: Потому что он признался, что изрезал то дерево, и все его нахваливали: «Молодец, Джордж!»

После этого, наверное, он стал таггером, потому что самую большую похвалу в своей жизни получил за вандализм.[10]

Виктор: Что ты такое несешь?

Я: Таггер – это художник, рисующий граффити.

Виктор: Я знаю, кто такие таггеры. Так дети называют хулиганов.

Я: «Дети»? Ты хочешь сказать, что я инфантильная?

Виктор: Конечно же нет. Ты у нас Джордж Вашингтон в утешении супругов.

Я: Фу.

Виктор: Ты сама так сказала.

Я: Нет. Ты говоришь про «супружеские утехи», а это уже попахивает секс-игрушками. Ты только что назвал меня фаллоимитатором Джорджа Вашингтона.

Виктор: Уверен, что никогда так никого не называл.

Я: Ну, ты это имел в виду.

Виктор: Замолчи.

Я: Не могу. В книгах про отношения в семье говорится, что никогда нельзя оставлять ни один спор неразрешенным.

Виктор: Ладно. Мы с тобой сейчас не ссоримся.

Я: Тогда почему это я извиняюсь?

Виктор: Понятия не имею. После того, как ты сказала про фаллоимитатор Джорджа Вашингтона, все как в тумане.

Я: Можешь сказать это еще раз.

Виктор: Пожалуй, не буду. Я больше никогда не хочу говорить это снова.

Я: По рукам.

Виктор: А?

Я: обещаю больше никогда не заставлять тебя говорить про фаллоимитатор Джорджа Вашингтона, если ты пообещаешь перестать злиться на меня за ссоры, которых у нас не было.

Виктор: Тебе когда-нибудь хотелось, чтобы у нас были нормальные ссоры, как это бывает в нормальных семьях?

Я: Никогда.

Виктор: Ха-ха. Мне тоже.

Победитель спора: Никто из нас. Или, может быть, оба. Сложно сказать.

Я не психопатка. Мне просто нужно чтобы в очереди вы пропустили меня вперед

В этом году врач выписал мне антипсихотические препараты. Я шутливо спросила у врача:

Это чтобы… защитить меня от психов?

Однако шутить она была не настроена.

Заверив меня, что прописанные мне препараты вовсе не означают, что я псих, врач пообещала, что в небольших дозах эти лекарства – придуманные изначально для шизофреников – могут снизить продолжительность моих эпизодических приступов депрессивного состояния, при условии, что я буду принимать их в качестве гарнира к моим антидепрессантам.