Безумно опасна - [18]

Неожиданно у мужчины пересохло во рту, Лиам подошел к Бабе и заметил кое-что удивительное. Более удивительное, чем запах апельсиновых цветов посреди пыльного деревенского бара.

— Эти татуировки, — выдавил он. — Они очень необычные.

Он опустился на стул рядом с девушкой, и дал знать Тайлеру, владельцу бара, чтобы тот принес как обычно — пиво марки "Сэмюэль Адамс", отчаянно сожалея, что не подумал, прежде чем открывать рот. "Отличное начало вечера, МакКлеллан. Гладенько". И что такого в этой женщине, что превращает его из крутого провинциального офицера в лепечущего идиота?

Зубы Бабы сверкнули в приглушенном свете, когда она улыбнулась Лиаму.

— Спасибо. Я довольно сильно люблю драконов.

У шерифа было ощущение, что его дразнят, но не мог понять, как. Потом Тайлер принес ему пиво с пенной шапкой, и Лиам решил, что ему все равно.

Прохладный, с легкой горчинкой, первый глоток был божественен, а второй и вовсе ощутился так, будто он умер и попал на небеса.

— Ахх, — выдохнул он. — Так гораздо лучше.

— Хорошее пиво — это одно из божественных благословений вселенной, — согласилась Баба, делая глоток своего.

— Это точно, — сказал Лиам, показывая Тайлеру знак повторить.

Высокий, худощавый, с выгоревшими рыжими волосами, тот двигался так быстро, наливая напитки и откупоривая пивные бутылки, что руки его были практически неразличимы из-за быстрых движений.

Перед барменом в банке лежала гора чаевых, и он приветливо улыбался всю ночь напролет, неважно насколько кто-либо был груб или пьян. Если бы они несколько месяцев не посещали одну и ту же группу поддержки, Лиам никогда бы не догадался, что червь старой печали глубоко проник в Тайлера, — как вьюнок на кукурузное поле. Вот что делает с вами потеря ребенка. Лиам знал это лучше, чем кто-либо еще.

— Держите, Шериф, — сказал Тайлер, ставя бутылки большой, ширококостной ладонью. Он подмигнул Бабе. — Приятно видеть вас в компании такого класса.

Баба прикусила губу, явно веселясь.

Лиам закатил глаза:

— Я полицейский. Обычно провожу время либо с преступниками, либо с адвокатами. При таком раскладе любая компания людей будет получше.

Бармен усмехнулся, продолжая колдовать с апельсиновым соком, водкой и еще шестью ингредиентами.

— Я слышал, что на собрании по поводу фрекинга были беспорядки. Неужели кто-то все-таки пристрелил Питера Каллахана? — Веснушчатое лицо выразило легкую надежду.

— Не в этот раз, — сказал Лиам. — Просто у кого-то сдали нервы. Ничего особенного.

Тайлер кивнул и отошел, забирая свое зелье с собой.

— Ты же знаешь, что это не просто чьи-то нервы? — серьезно спросила Баба, сменив веселый настрой после добродушных подколов Тайлера.

Лиам вздохнул, допил свою первую бутылку и поставил на стойку. В другом конце бара группа начала играть попурри из песен Элвиса.

— Мы здесь не услышим сами себя, — сказал он. — Вряд ли ты играешь в бильярд?

Уголок рта Бабы пополз вверх. Она решительно поставила свою пустую бутылку рядом с его.

— Ну, пару раз мне доводилось покатать шары, — ответила девушка. В ее взгляде проскользнула усмешка, да так быстро, что Лиам не был уверен, что вообще ее видел. — Я нахожу это довольно занимательным.

Они взяли свои полные бутылки и прошли в заднюю комнату, где были слышны повторяющиеся удары пластиковых шаров. Шум со стороны бара здесь звучал приглушенно.

Лиам схватил кий со стены и с помощью треугольника начал расставлять шары, пока Баба выбирала себе кий. У него в голове роилась куча вопросов, на которые он хотел получить ответы, и мужчина пытался понять, с какого стоит начать — хотя наверно не было никакого смысла их задавать. Заставить Бабу давать прямые ответы можно было с таким же успехом, как заставлять ветер дуть по команде.

Он выравнял треугольником шары, затем повесил его обратно на стену. Через стол от него, Баба выглядела так же спокойно и непреклонно, как всегда.

— Итак, — сказал обыденным тоном Лиам, обрабатывая конец кия мелом. — Как насчет ставок, чтобы сделать игру интереснее?

Баба приподняла бровь:

— Играете в азартные игры, шериф? Я поражена, — она нанесла мел на свой кий и сдула лишнее. Декольте заманчиво всколыхнулось. — Боюсь, что у меня нет привычки носить с собой достаточно наличных.

Он пожал плечами:

— Вообще-то я думал о чем-то менее материальном, но более ценном для меня. Что, если за каждый забитый мной шар, ты даешь мне честный ответ на любой вопрос, который я задам?

Вторая бровь присоединилась к первой. Слегка округлившиеся щечки намекнули на затаенное веселье:

— Как типично для вас. Вопросы. Я искренне не люблю отвечать на вопросы. Может, лучше сыграем на раздевание? — спросила она, испытующе глядя на Лиама. — Нет? Какая жалость. — Основание кия стукнуло об пол. — Ну хорошо. За каждый шар, который ты забьешь, я дам тебе честный ответ. Но взамен, за каждую игру, выигранную мной, ты гарантируешь мне один день передышки в долине; никакого беспокойства; никакого брожения рядом. Тишина и покой, чтобы я могла заниматься своей работой.

Лиам поразмышлял над этим. Это казалось хорошей сделкой; ему нужно забить всего лишь шар, чтоб получить свою награду, а ей требовалось выиграть целую партию, чтобы получить свою.