Безумно красив - [82]
— Ну конечно, миссис Монтмарт, — сказала швея.
Моя мама улыбнулась. Меня удивляло, как она могла принять теплый жест так холодно.
Она встала с шезлонга, пересекла гардеробную и выдернула наушники из моих ушей.
— Ты слышала? Придется потрудиться, но твое платье будет готово. — Ее взгляд был суровым. А лицо каменным. — По крайней мере, некоторые люди готовы приложить усилие.
Я посмотрела на нее. Но ее слова, ее сарказм, ее намеки не доставляли мне страданий.
— Я уже сказала, что сожалею, — ответила я. Но мои слова... все мои слова... рождались из необходимости сказать что-нибудь, что угодно, лишь бы она заткнулась. — Я опоздала на неделю, мама. Не на месяц.
— Сезон уже начался, а ты не готова, — отрезала она, возясь с булавками на моих бедрах. Она не простила меня за задержку на сезон дебютанток. Или за татуировку. Она посмотрела на нее, будто я была отмечена дьяволом и поменяла свое имя на Дэмиен.
— Кое-кто умер, мама. Мой друг. Я должна была остаться.
Она фыркнула.
— Если он умер, то ему не важно, была ты там или нет? В действительности, Харлоу, у тебя есть обязанности.
В тот момент я ненавидела ее. Я сунула наушники в уши, чтобы не сказать ей что-то очень обидное, но, развернувшись, оказалась лицом к лицу с Колтоном.
— Колтон!
Он притянул меня в объятия и покружил.
— Посмотри на себя, Мисс Великолепная. Черт побери, Женщина! Ты. Такая. Горячая.
Я выступила из его объятий.
— Что ты здесь делаешь?
Он заговорщически улыбнулся.
— Я на свидании.
— Свидании?
— Бал. Я вернулся, чтобы сопроводить симпатичную дебютантку на светскую вечеринку.
Колтон был чистым южанином. Его акцент. Его слова. Все. Я не могла не улыбнуться. Было приятно его увидеть.
— Так, так, Колтон Лабоуссе, ты не должен видеть Харлоу до торжества. Дама должна сохранить небольшую таинственность до ее великого дня, — весело упрекала его мама своим калифорнийским диалектом, пока шла через комнату.
Ей нравился Колтон. Его семья была богатой. Неприлично богатой. И в ее глазах их золотой сын не мог совершить ничего плохого. Она бросилась к нам и поцеловала его в щечку, прежде чем игриво похлопать его по груди и похлопать для него своими длинными ресницами. Я закатила глаза. Уф! Серьезно?
— Таким образом я умру от поцелуев, — Колтон цитирует Шекспира «Ромео и Джульетту», когда поцеловал ее в щеку. Затем подарил ей самую разрушительную улыбку, спросив: — Нельзя даже подглядывать?
Есть одна вещь, в которой Колтон был хорош. Это то, как он обводил родителей вокруг пальца. Он играл на самолюбии моей матери, и ей нравилось это.
— Ладно, но только быстро.
Она усмехнулась, словно молодая девушка, и я снова закатила глаза.
Он повернулся ко мне и подарил самую искреннюю, мягкую улыбку. Он прошептал, будто у нас был какой-то заговор:
— Выходи и поиграй со мной сегодня? За ужином в Альто?
Я быстро подсчитала все варианты в голове. Еще один равнодушный и неестественный вечер с моими родителями? Или забыть о своей боли и отвлечься со старым другом?
— У тебя есть предложение лучше, о котором мне неизвестно, Мисс Монтмарт?
Он был таким спокойным. Надежным. Как маяк во тьме. Я улыбнулась и пожала плечами.
— Конечно. Почему нет?
Он сверкнул мне улыбкой на миллион долларов.
— Я заберу тебя в восемь?
Улыбка исчезла с моего лица, и месяцы вернулись так быстро, что у меня закружилась голова. Вдруг я уже стояла у стойки со сладостями в кафе в ЛА с Хитом.
— Ты не отпустишь это? — спросила я.
— Нет. Точно нет, — ответил Хит.
— Если я соглашусь, ты оставишь меня в покое?
Две ямочки появились на его щеках от этой яркой улыбки.
— Я заберу тебя около восьми, хорошо?
Я мялась в нерешительности, собираясь с духом против волны боли, которую почувствовала в груди.
— Давай пораньше? В семь?
Еще одна миллион-долларовая улыбка. Идеальный. Красивый.
— Я приеду.
* * * * *
ХИТ
Стук в мою дверь не вызвал у меня никакой реакции. Я оставался сидеть неподвижно на диване, закинув руки за голову, пока смотрел в потолок. В таком положении я провел несколько дней. Наедине с диваном.
Карма победила, и я сдался.
Я хотел остаться в одиночестве.
Теперь, когда альбом был завершен, я хотел серьезный перерыв. Который означает не бриться, не мыться, не есть или действовать, как нормальный человек. Что было хорошо для меня.
Через несколько недель «Месть» отправится раскручивать альбом, и я застряну в дороге с моими друзьями. Поэтому, до тех пор, я хотел побыть в гребаном одиночестве.
После очередной серии ударов в дверь, окна в гостиной задребезжали. Кто бы это ни был, он был настойчив.
Я сел и потер глаза, затем пошаркал по полу к двери, готовый сказать тому, кто был за дверью, отвалить.
Но потом я открыл дверь и увидел стоящую там белокурую красавицу со средне-западной невинностью.
— Келси?
Она сфокусировала на мне свои большие голубые глаза, но при виде меня, ее улыбка увяла. С тех пор, как она видела меня в последний раз (на похоронах Арми), прошел почти месяц, и она, вероятно, не ожидала увидеть перед собой сломленного человека.
Да, я дерьмово выглядел. Я не брился уже неделю. И я не был уверен, когда мылся в последний раз.
Возможно, вчера? Позавчера?
Я бы обнял ее, если бы не боялся оскорбить ее отсутствием личной гигиены. Она покачала головой и вздохнула.
Его зовут Ройал, но он вовсе не прекрасный принц. Он вообще к принцам отношения не имеет, хотя, наверное, можно сказать, что я когда-то любила его. Он лучший друг моего старшего брата. Пока мы росли, Ройал обедал у нас каждую субботу, беспощадно дразнил меня и делал вид, что я раздражаю его. Когда я стала достаточно взрослой, он пригласил меня на первое в моей жизни свидание. Ройал научил меня водить машину. Сопровождал на выпускной бал. Подарил мне мой первый поцелуй… среди всего прочего. С ним я испытала вкус первой, всепоглощающей и удивительной любви с бессонными ночами. Впереди у нас была целая жизнь.
Меркурий — первая планета от Солнца, Венера — идёт за ним, является самой горячей планетой в Солнечной системе. Они находятся на невероятно большом расстояние друг от друга, но что, если однажды они встретятся? Их схожесть проявляется в абсолютном отсутствие чувств, но есть кое-что сильнее. Кое-что, что прорывается сквозь самую твердую землю наружу и расцветает. Их сердца больше не глыбы льда и время снова начнет свой счет. Время для них снова закружится, но когда-то оно может уйти сквозь пальцы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что может быть общего у молчаливого, угрюмого парня из глухой деревни и молодой, перспективной девушки из Москвы? Где вообще эти два человека, из разных кругов общения, социального статуса и абсолютно противоположных взглядов на жизнь могут встретиться? Однако, случай решил все за них и буквально столкнул их лбами! Эрике пришлось забыть о хорошей жизни в городе и на ровне с сельскими жителями, учиться зарабатывать свой хлеб тяжелым трудом, и горькими слезами разочарования. Незаметно, со временем, враждебные чувства молодых людей, переросли в большую, настоящую любовь, но! Смогут ли они пронести это светлое чувство через всю жизнь, или при первых же испытаниях, их любовь и доверие будет разрушено? Недоверие, чрезвычайное происшествие, (которое наложило отпечаток на всю их жизнь), и разлука на долгие годы…все это пришлось пережить молодым влюбленным, прежде чем снова посмотреть в глаза друг другу.
Когда я впервые увидела Уилла Монро, я приняла его за типичного придурка из Лос-Анджелеса - слишком красивый, слишком богатый, слишком любит свои пробиотические смузи из капусты. В следующий раз, столкнувшись с ним на родительском собрании его дочери (я - учитель, он - родитель), я заметила его стальные серые глаза, твёрдую грудь под накрахмаленной белой рубашкой и его предположительно свободный безымянный палец. И все, я попалась на крючок. Если бы мы были героями фильма, он бы соблазнил меня и взял прямо там, на столе директора.
После того, как она увидела своими глазами убийство своей матери собственным отцом, сошедшим с ума, в ее душе и разуме не осталось веры в человечность, и желание отомстить всему миру за свою загубленную жизнь привело ее к самому краю бездны.