Безумно холодный - [44]

Нет, решила она. Мысль о том, что он работает на секретную правительственную организацию, казалась высосанной из пальца даже ей, а она знала наверняка: в правительстве есть структуры, которые совсем не то, чем кажутся.

Так что же случилось с ним после того, как его оправдали? Когда они познакомились, он бы угонщиком. Так что, учитывая комнату, напичканную оружием, продолжение преступной жизни с повестки дня не снималось.

Она снова взглянула на комод. Он часто бросал на него вещи из карманов. Вся поверхность была завалена хламом: билеты, банковский карты, карты доступа, карточка магазина видео, несколько видов удостоверений личности, квитанции, клочки бумаги, пару конвертов. Ключи.

Не может быть. Она не могла позаимствовать его ключи. Она и близко не подойдет к замку зажигания Роксанны. Но здесь и без того было, что изучить.

Любопытство пересилило здравый смысл, и, открыв ближайший к себе конверт, она заглянула внутрь — два билета в оперу на вечер следующей пятницы. «Мадам Баттерфляй» Пуччини — ее любимая. Это удивило ее и не улучшило ни настроения, ни состояния головы.

Должно быть, свидание. С женщиной. Она повернула верхний билет другой стороной — с женщиной, которая нравилось ему настолько, что он был готов отдать сто долларов за билет на такие роскошные места. К билетам была прикреплена записка, написанная Скитер Супермену жирным шрифтом и подтверждающая резервацию столика на двоих в «Клаб Доув» — на тот же вечер.

Определенно свидание.

Он с кем-то встречается.

С кем-то, кто ему нравится.

С кем-то, кого он, видимо, не зовет Неудачей. И она была готова поставить последние сто баксов, взятые из кармана его пиджака, что когда он ведет на ужин в «Клаб Доув» свою даму, он не напяливает на себя куртку «Мародеров» или борцовку с китайским иероглифом.

Проклятье. Она даже не хотела думать, о чувствах, которые он вызывал в ней. Конечно, он тоже пошел дальше и начал жить для себя, и, конечно, эта жизнь включала женщин, а все эти поцелуи прошлой ночью были просто… потрясающими. Проклятье.

Бросив на комод билеты в оперу, она посмотрела на удостоверения личности. Не спеша нахмурила брови. У него была библиотечная карточка, два платиновые кредитки и карточка ФБР, гласившая, что он специальный агент Кристиан Хокинс. С фотографией.

Так зачем он сказал ей, что работает на министерство обороны, если на самом деле он работает на ФБР? Правда, следующее удостоверение, которое она подняла с комода, утверждало, что он работает на министерство иностранных дел — в Саудовской Аравии. Еще там лежали две кредитные карточки, выпущенные французским и немецким банками. Следующие карточки были связаны в стопку резинкой, каждая из которых подтверждала, что Кристиан Хокинс принадлежит к военным силам США — к каждой ветви. Армия, морской флот, военно-воздушные силы, морская пехота. Этого хватило, чтобы ее брови поднялись до самой линии волос.

Господи. Согласно одному из удостоверений, он даже работал на Агентство национальной безопасности. На всех была его фотография, все были действующими и выглядели настоящими.

Дасээр, самое время уносить ноги. Где бы он ни работал (а в этом смысле на ум ей приходили самые страшные уголовные притупления, а возможно, и охота за головами — вероятно, даже и для министерства обороны), она не хотела становиться частью этого.

Она бросила карточки на комод и уже было повернулась, чтобы уйти, когда краем глаза заметила что-то розовое и сверкающее на столе в комнате. Сердце резко остановилось, рука метнулась ко рту.

О… Боже… мой.

Ее тиара. Она совсем забыла о ней.

Она медленно вышла из гардеробной и приблизилась к столу. Вчера вечером в ее квартире с Алексом их ждал еще один мужчина, он-то и отдал тиару Хокинсу.

Как, черт возьми, ее тиара оказалась в их с Алексом квартире? И где она была все эти годы?

Ни один из мальчиков с выпускного не признался, что взял ее. Так почему она здесь? Сейчас?

Пытаясь побороть страшное чувство надвигающейся катастрофы, она потянулась к тиаре через ряд лежавших на столе пистолетов и взяла ее в руку. Она была упакована и помечена как улика, а когда Кэт подняла ее, липкая метка потянула за собой приклеенный желто-коричневый конверт. Она помнила его с прошлой ночи. Засунув его подмышку, она посмотрела на тиару. Перевернув пакет, она увидела надпись, сделанную тем же жирным шрифтом, что и информация о зарезервированном столике: «Супермен, она чиста как стеклышко, никаких отпечатков. Скитер».

Она бросила взгляд на дверь ванной по другую сторону квартиры. Сложнее, сказал он, и она наконец начала понимать, что именно он имел в виду.

Посмотрев на тиару, она тихо выругалась. Все это пахло паршиво. Все это было паршиво, начиная с прошлой ночью и кончая этим самым моментом.

Она вынула конверт из-под мышки и открыла его. Что бы там ни было, если оно было связано с ней или с той заварухой, в которую она попала, она предпочла бы узнать об этом раньше, а не позже.

По крайней мере, так она думала до того, как заглянула внутрь.

ХОКИНС обнаружил ее именно на том месте, где оставил. Разве что она надела одну из его рубашек и джинсы. Она была в его кладовке и гардеробной. Он понял это сразу же, как зашел туда, чтобы переодеться. Аромат ее духов витал в воздухе, точно так же, как и пропитал его постель.