Безумно холодный - [36]

— Я хочу, чтобы ее вернули. — И тиару с фотографиями тоже. Еще одна огромная ошибка — позволить Хокинсу скрыться со всем этим. Но в тот момент он был слишком рад, что Хокинс наконец уходит.

— Она с парнем, который возглавлял организацию обеспечения персональной безопасности министра иностранных дел во время визита на Ближний Восток в прошлом году, — сказа Харт, через телефон слова звучали отрывисто. — Если хочешь поволноваться, подумай о том, кто убил Теда Геррети.

Щелчок в трубке подсказал, что разговор окончен.

Отлично, подумал он, захлопывая телефон и засовывая его в карман. Он сделал глубокий вдох, потом еще один, наблюдая за дорожным движением и стараясь не поддаваться панике. Но он знал наверняка, что это дело проигрышное.

ГЛАВА 10

НЕПРИЯТНОСТИ. Боже, у него большие неприятности.

Растянувшись на кресле перед камином, Хокинс мог отлично видеть свою кровать, где лежала Катя. В его лофте на Стил Стрит не было стен, лишь триста квадратных футов деревянных полов и сотня футов окон высотой в пятнадцать футов каждое, выходящих на город. Он не стал снимать с нее платье, но оно прикрывало чертовски мало, а она по-прежнему сбрасывала с себя простыни.

Она ерзала и крутилась — и разговаривала во сне, и, черт, о черт, она была просто в ярости из-за своей матери. Но это были проблемы Лайнбекера. Его проблемами стали вся эта безумная ночка и быстрая потеря контроля над собой.

При таких обстоятельствах он долго не протянет. Самоконтроль должен был стать его вторым именем. Но она, черт возьми, поставила это под вопрос. Больше этого не случится. Не сегодня.

Поднявшись из кресла, он прошел через гостиную в кухню, чтобы заварить себе кофе. До рассвета оставалось еще несколько долгих часов, а мысли о ней не приведут его туда, где он должен быть. Он позвонил Джонни Рамосу, пареньку, который работал на Стил Стрит в гараже в Коммерс Сити, вызвав приглядеть за ней до конца ночи. Завтра утром убийство Теда Геррети будет во всех газетах, но они с Мики вытащат его на улицы уже сегодня, чтобы посмотреть, растрясет ли эта новость хоть кого-то, помнит ли кто-то дело Трейнора — чтобы попробовать отыскать Рея Карпера. Мики ничего не слышал о смерти Карпера, так что вполне могло статься, что старик все еще болтается где-то по округе. Хокинсу также было необходимо вернуться в Ботанический сад. Порыскать немного — посмотреть, что там можно найти.

Пятнадцать минут спустя он наполнил большую бумажную чашку крепким черным кофе и одел сверху пластиковую крышку. Он сменил футболку на узкую серую борцовку с китайским иероглифом «Отымей меня», вышитым шелковыми нитками на груди. Надел джинсы, такие свободные, что они едва держались на бедрах, и свои любимые двухсотпятидесятидолларовые краденые кроссовки «Найк». Сам он их не крал, но купил у парня, который именно так и поступил — они сошлись на пятидесяти баксах за штуку.

Катя застонала, и он подошел, чтобы проверить, все ли с ней в порядке. Он глотнул кофе, потом опустился на колени рядом с кроватью и положил ладонь на ее лоб. Кофе был горячим, чертовски горячим, как и она — но то был не лихорадочный жар. Он оглядел ее тело. Влажный блеск пота покрывал ее кожу от задней стороны икр к нежным впадинам коленей по бедрам и потрясающему изгибу ягодиц.

Он хотел съесть ее, прижаться ртом к розовым ноготкам на пальцах ног и продолжать без остановок. Вместо этого он отставил кофе в сторону, поднялся и надел наплечную кобуру. Изрядно поношенная черная кожаная куртка легла сверху.

В ожидании Джонни он посмотрел на часы, потом позволил взгляду скользнуть по ее телу и порванному, запачканному платью. Он мог бы одеть ее в одну из своих футболок, но, видит Бог, просто не доверял самому себе. Это была адская мысль, наверное, худшее признание за всю ночь. Он никогда бы не смог воспользоваться ее состоянием, но грань, за которой он попытался бы соблазнить ее, была совсем близко.

«Ну давай, Джонни», — подумал он, снова посмотрев на часы.

Он снова сосредоточил внимание на Кате и вдруг понял, что ее татуировка с метеором исчезла.

Отлично, подумал он. То была ненастоящая татуировка, а одна из этих рисованных штуковин, и теперь, она, вероятно, была размазана по подкладке его двухсотдолларового пиджака. Кто бы ни назвал ее Неудачей, он попал в самую точку.

О, конечно, это же был он сам.

Услышав, как остановился лифт, он снова натянул на нее простыню.

— Привет, Супермен, — сказал Джонни, входя в дверь. — їQuй pasa?

Джонни был молодым испанцем, чей брат погиб в уличной перестрелке. В свои семнадцать лет он доставлял им кучу хлопот, и, как и Скитер, он жил на улице, когда Хокинс нашел его.

— Привет, Джонни. Спасибо, что пришел. Это Катя Деккер. — Он указал на прекрасную выпуклость на кровати. — Не хочу, чтобы она покидала лофт. Мне плевать, свяжи ее, если понадобится. Она в любом случае должна остаться тут.

Джонни посмотрел на женщину, близкую к коматозному состоянию, и одарил Хокинса широкой ухмылкой.

— Конечно, Кристо. Можешь рассчитывать на меня, мужик. Я смогу удержать ее здесь. На самом деле, — он наклонился ближе к Кате, — думаю, она без сознания, hombre.