Безумно горячий - [9]

В то же мгновение Реган поняла, откуда взялось его прозвище. Чудо-мальчик определенно выглядел так, будто мог нанести серьезный хаотичный ущерб тому, кто был не на его стороне. Судя по обвинению, светившемуся в его взгляде, направленном на нее, она попадала именно под эту категорию.

На секунду она снова задумалась о перспективе свалить. Потом поняла, что смогла бы сделать примерно полшага до того, как Кид Хаос оказался бы рядом с ней. Кроме того она не была уверена, что ей хватит сил пробежаться по раскаленному Сиско. Ей нужно было вернуться в свою машину – туда, где воздух охлаждался кондиционером.

– Не думаю, что она враг, Кид, – сказал Куин, опять наклоняясь к компьютеру и скрещивая руки на груди.

Реган почувствовала, как снова краснеет. Что исходило угрозой от Кида Хаоса, превращалось в оскорбление в словах Куина Йонгера. Он знал, кто она, знал ее деда.

– Я приехала сюда в поисках Уилсона, – сказала она. – Я здесь только поэтому. Не знаю никакого Винса Бренсона.

– Но он, кажется, знает тебя, – отозвался Куин, отталкиваясь от стола. – С чего ты взяла, что Уилсон здесь, в Сиско?

Прежде чем она успела ответить, Кид перебил ее:

– Если ты хочешь, чтобы я пошел туда и избавился от них, мне нужно сделать это до того, как у них появится шанс свалить.

Избавиться от них? В тревоге Реган бросила взгляд на молодого человека. Она точно знала, что он имел в виду, и его слова отозвались холодной дрожью в позвоночнике. По приказу Кид Хаос мог превратиться в единоличное ангелоподобное воплощение целого отряда, несущего смерть. В какую заваруху она ввязалась?

– Нет. Пусть попробуют поиметь Сиско, если силенок хватит.

– Что насчет ее машины? Бросим? – спросил чудо-мальчик, и глаза Реган стали еще шире.

– Эй, подождите-ка минуточку. – Она двинулась по направлению к двум мужчинам, стоявшим около компьютера, пытаясь унять дрожь в голосе. – Никакого бросания машин. Ни за что. Не мою машину. Если хотите бросить тачку, бросайте эту. – Она показала на машину слева – самый убогий кусок мусора, который она когда-либо видела. Краски на ней не было, лишь четыре-пять мазков черной и серой грунтовки. От приборной доски осталась лишь половина. Все остальное представляло собой змеиное переплетение проводов, приборов и каких-то непонятных штуковин. Вместо заднего сидения в салоне валялся хлам. Единственным, чем обладала эта машина, был мотор под открытым капотом – нехилый мотор, который оценил даже ее неопытный глаз.

Справа стоял отполированный Порше, а, по словам ее дедушки, именно на этих автомобилях в юности специализировался Куин – до того, как его арестовали за то, что он угнал их слишком много. Со следующим шагом в голову пришло другое воспоминание: Куин сказал, чтобы она взяла его машину, Камаро, если все пойдет не так, как надо.

Она остановилась и снова оглядела уродливый кусок мусора.

«Да», – подумала она. Под внешним уродством дремал классический стиль мощного Шеви. Он определенно был сделан еще до ее рождения, но после появления на свет Уилсона. А мощная тачка, которую Уилсон притащил домой две недели назад, – красный Додж Коронет 1967 года – заставила ее впервые заволноваться, что у деда начался старческий маразм. Семидесятидвухлетние старики не водят прокачанные Доджы. Когда через три дня он сторговал Коронет, поменяв его на серебристый Порше последней модели, она поняла, что улучшений в его состоянии пока не наблюдается.

А потом и он, и Порше исчезли.

Мысль о Куине все равно не пришла бы ей в голову, если бы она не обнаружила запись о нем в ежедневнике деда, но чертовы улики так и крутились вокруг: мощные тачки и Порше, Сиско, плохие парни и пушки.

Он спросил ее: почему она думает, что Уилсон в Сиско? – но у нее было такое чувство, что ответ на этот вопрос он знает куда лучше.

Сжав руки, висевшие по бокам, в кулаки, она повернулась и посмотрела на Йонгера.

– Не знаю, что здесь происходит, и знать не хочу. Просто скажи мне, что случилось с Уилсоном. – Сказанное прозвучало как требование, лишенное того страха, в котором она пребывала с тех пор, как Куин схватил ее в той лачуге. – Где мой дедушка?

Глаза Куина сузились.

– Кто такой Уилсон? – спросил мальчик, повернувшись к Куину.

– Мой наставник, – задумчиво ответил Куин.

– Из автомастерской?

Быстрая улыбка скривила губы Куина, и он перевел взгляд на Кида.

– Нет. Уилсон был намного раньше Стил Стрит. Еще до ВВС.

«О, Боже», – подумала Реган, посмотрев на него с недоверием. Это правда. После всей этой славы, Куин Йонгер вернулся к угону машин для автомастерской – это доказывало худшие ее опасения по поводу записи. Она не хотела в это верить. Пилоты ВВС не возвращались к преступной жизни и не оказывались в городе-призраке в штате Юта.

– Ты продал ему те машины, так ведь? – Требовательный тон пропал, на смену ему пришла ужасающая уверенность. – И тот, у кого ты их украл, захотел вернуть их и пришел за моим дедом.

– Окей, я выпадаю из темы. Какие машины я ему продал? – спросил Куин, наклонив голову в сторону и снова сузив глаза. – И что значит, «кто-то пришел за Уилсоном»? Кто? Винс Бренсон?

– Я не знаю, но он исчез. Просто испарился. – Она услышала в своем голосе ненавистную дрожь, но контролировать себя больше не могла. – Просто пропал. Уже две недели как. Сразу после того, как заявился домой с Порше. – «О чем только Уилсон думал, – спросила она себя, – связываясь с таким человеком как Куин Йонгер?». А потом вспомнила: Уилсон верил, что этот мужчины был национальным героем. Он и понятия не имел, что заключает сделку с вором.