Безумно богатые русские. От олигархов к новой буржуазии - [48]

Если Минц выражает сожаление по поводу отсутствия социальной ответственности среди российских бизнесменов, то Ирина Седых, жена владельца металлургической империи Анатолия Седых (состояние в 2021 году — 1,3 млрд долларов), не скрывает облегчения от того, что даже падение рубля после 2014 года не вызвало какой-либо серьезной социальной напряженности в городах, где находятся предприятия ее мужа, хотя безработица с тех пор значительно выросла. Седых и ее пиарщик вспоминали, как до последнего пытались спасти инициированные ими бизнес-проекты, независимо от того, были они прибыльными или нет. «Но потом, когда кризис ударил сильнее, дела стали совсем плохи», — посетовал молодой PR-менеджер.

Фонд Седых старается смягчить последствия увольнений, подчеркнула Ирина, заверив меня, что «государство тоже оказывает помощь». Ссылаясь на славянофильский дискурс социальной гармонии, распространенный в XIX веке, она объяснила, что «исторически в России мы всегда стремились найти баланс между коммерцией, производством, экономикой и обществом». Чтобы претворить свое сострадательное видение в конкретные дела, она реализует благотворительные проекты в городах, где расположены предприятия мужа. Эта деятельность улучшает имидж его бизнес-империи, а также придает уважения самой Ирине в ее кругу.

В поисках возможных решений некоторые респонденты оглядывались на советское прошлое. Модный дизайнер и бывший математик Елена Ярмак намекала на коллективное чувство долга, взращенное в Советском Союзе: «Социальная ответственность очень важна. Мы уроженцы СССР, и нас воспитывали так, чтобы мы заботились о других людях». Знаменитый «шоколадный король» Андрей Коркунов, рассуждая о социальной ответственности, говорил примерно то же самое: «Такое отношение исходит из нашего советского прошлого. Это у нас в крови. Это наш долг, и я несу этот крест».

С инвестором Станиславом я встретилась в его кабинете — просторном и мрачном, заполненном пугающе массивной мебелью из темного дерева и чучелами животных. Станислав — один из тех респондентов, у кого на стене висит совместная фотография с Путиным. Тут же разместились награды, полученные его компанией от принадлежащего ему же журнала, вперемежку с фотографиями его семейства дома и за границей. Несмотря на антикоммунистические взгляды, пожилой финансист твердо убежден, что «коммунисты должны иметь право на существование, потому что они служат противовесом капиталистам и фашистам. Если нет социалистов, нет и социальных программ. Они должны существовать как партия. Почему я так считаю? — спросил он, словно прочитав мои мысли, и тут же ответил: — Как человек, выросший в социалистическом обществе, я мыслю социальными категориями».

Частые упоминания советской морали в нарративах богатых русских отражают их беспокойство тем, как развивается российское общество. Остерегаясь хвалить советское прошлое, Юрий Припачкин тем не менее ясно дал понять, что сожалеет о моральном упадке в постсоветской России: «Да, мы узнали, что в Советском Союзе были двойные моральные стандарты. Но сегодня наши моральные нормы стали не просто двойными, а тройными». Технологический предприниматель и деловой партнер олигарха Виктора Вексельберга, Припачкин считает, что постсоветский капитализм носит деструктивный характер. «Понимаете, капиталистическая система разрушила существовавшую систему ценностей, — рассуждал он. — Социалистическая, коммунистическая система требовала, чтобы трудящиеся жили достойно, чтобы развивались наука, медицина, культура». По мнению Припачкина, крах социализма привел к «краху мировоззренческой системы как таковой», потому что, объяснил он, «мир не может существовать без конкуренции между капиталистическим и социалистическим мировоззрением». Он сетовал на то, что результатом этой потери «мировоззренческого противостояния» стала и утрата необходимости что-либо развивать. «И в этом смысле мы полностью уничтожили все те завоевания, которые были достигнуты социалистическим обществом», — заключил мой собеседник.

Учитывая то, к какому поколению принадлежат Припачкин, Ярмак и финансист Станислав, а также имея в виду их профессиональный опыт, их ностальгию по советской эпохе вполне можно понять. Но у других, например у миллиардеров Романа Авдеева или Зиявудина Магомедова, кажется, нет очевидных причин, которые могли бы объяснить тоску по некоторым элементам советского прошлого. Авдеев родился в 1967 году, Магомедов — в 1968-м; первый заработал состояние в банковской сфере, второй — в таких секторах, как банковское дело, нефтегазовая отрасль, портовая логистика, машиностроение, строительство и телекоммуникации. Оба кажутся классическими примерами современных предпринимателей, чувствующих себя в капиталистическом мире как рыба в воде.

Я приехала в московский офис семьи Магомедовых уже затемно. На входе меня проверили двое охранников устрашающего вида, попросив оставить мобильный телефон и компьютер. Их присутствие явно нарушало изысканный безмятежный антураж элитного здания. В отличие от них, Магомедов — высокий, спортивного телосложения, элегантно одетый мужчина — находился в своей стихии среди прекрасной антикварной мебели и кожаных переплетов дорогих изданий, выстроившихся на книжных полках.