Безумная страсть - [3]

– Он серьезно рассчитывает, что я завтра смогу прогуливаться? – ядовито осведомилась Мэри.

– Прогулка прогулке рознь. Это простой пикник у водопада. Туда мы поедем на автомобиле.

– Тогда почему ты называешь пикник прогулкой?

Вик окончательно потерял терпение. Если бы он не находился сейчас в номере, где на полу лежит пушистый ковер, то наверняка плюнул бы себе под ноги от злости. Но плюнуть Вик не мог. Он слишком культурен для этого. Слишком утончен, чтобы компрометировать себя такими пакостными поступками. Плюнуть на ковер он не может, а донимать Мэри своими дурацкими разговорами вовсе не считает ниже своего достоинства.

– Утром, я так полагаю? – спросила Мэри без всякого интереса.

Просто чтобы уточнить. С ее желаниями никто не считается, поэтому ей придется ехать на этот идиотский пикник. Скучнее ничего не придумаешь. Впрочем, все равно роликовые коньки отпадают. Мэри остается только или безвылазно сидеть в номере, или постараться извлечь для себя пользу из такого сомнительного удовольствия, как пикник с Виком и Доком.

– Ну хотя бы подышу свежим воздухом.

– Будь готова в одиннадцать, – сказал Вик. – Приятных снов.

Вик вышел и закрыл дверь на ключ с обратной стороны, чтобы Мэри не трудилась ее запирать сама.

Мэри хотела снова выйти на балкон, но, во-первых, уже почти совсем стемнело и она не смогла бы ничего больше различить в темноте, а во-вторых, кто сказал, что Люк уже ушел со своего балкона? Разговаривать Мэри больше не хотелось, поэтому она решила, что самое лучшее – действительно лечь в постель и посмотреть те самые приятные сны, которых пожелал ей Вик. Хотя, если принимать во внимание его обычную «искренность» по отношению к Мэри, то скорее всего в душе он пожелал ей кошмаров.

2

Мэри с сомнением рассматривала автомобиль Дока и пыталась представить, как эта колымага вообще может ездить. Ей казалось, что если ткнуть машину пальцем, то он пройдет насквозь сквозь обшивку. Автомобиль был настолько старым, что вообще перестал походить на автомобиль.

Из гаража вышел сияющий Док. Судя по всему, у него было отличное настроение. Без белого халата и шапочки он казался Мэри настолько чужим, словно то был и не Док вовсе, а какой-то абсолютно незнакомый мужчина. И вообще в своем обычном докторском облачении он выглядел гораздо представительнее. Тотчас же Мэри ощутила нечто вроде легкого разочарования. Док стал обычным стареющим мужчиной пятидесяти четырех лет. На макушке внушительных размеров проплешина – шапочка это хотя бы скрывала! – серый спортивный костюм подчеркивает брюшко, которое в его возрасте уже невозможно убрать с помощью физических упражнений. В общем, рядовой старикан. Нисколько не симпатичный. И уж конечно от импозантности и следа не осталось.

– Как настроение? – спросил Док и пожал Вику руку. – Погодка сегодня – просто чудо! Я так и думал. Чем сильнее шторм, тем яснее небо на следующее утро.

Мэри спала так крепко, что не слышала ни воя ветра, ни оголтелого стука дождя в окно. Но Вик рассказал ей, что все штормовые прогнозы сбылись в двойном размере.

– Посмотрите на небо! – продолжал Док. – Ни облачка!

Мэри послушно взглянула на небо. Док не преувеличивал. Действительно, небо было настолько синим и ясным, что слепило глаза. Самое время валяться на пляже и загорать, а не ехать на пикник в этой колымаге.

– Как твоя нога? – спросил Док, обращаясь к Мэри.

Она пожала плечами.

– Опухоль немного спала, но ужасно больно ходить.

Док кинул взгляд на легкие кеды, в которые она была обута, но ничего не сказал. Мэри перемерила сегодня кучу обуви, подбирая то, в чем ей будет наименее больно ходить, и остановилась на старых разношенных, но от этого не менее любимых кедах. В них она почти не чувствовала боли, но вовсе не собиралась сообщать об этом ни Доку, ни Вику.

– Это скоро пройдет, – сказал Док. – Не переживай.

– Я и не думала.

– Она врет, – встрял в их разговор Вик. – Мэри сто раз на день напоминает мне о своей больной ноге и пытается обвинить в том, что это я ее толкнул. Толкнул специально.

– Зачем ты сейчас заговорил об этом? – спросила Мэри, раздражаясь. – Чтобы позлить меня? Не надо строить из себя паиньку. Ты действительно толкнул меня специально. И мы оба знаем об этом.

Вик открыл было рот, чтобы ответить ей, но Док остановил его.

– Она права, Вик, – сказал он. – Не стоит сейчас поднимать эту тему.

Странное дело, но Вик послушался. Он молча обошел машину и сел на переднее сиденье. Ну разумеется! Куда еще он мог сесть?! Вик отлично знал, что Мэри терпеть не может сидеть сзади. Даже сейчас он сделал так, чтобы за ним осталось последнее слово.

– Садись, Мэри. – Док распахнул дверцу машины. – Мы прекрасно отдохнем все вместе.

Мэри забралась на заднее сиденье и уставилась в окно. Ей не нравилось, когда впереди себя она видела только две спины и ничего больше, а окружающий мир могла наблюдать только справа и слева. Можете называть это как угодно, хоть клаустрофобией. Мэри за всю ее двадцатичетырехлетнюю жизнь ставили столько диагнозов, что можно было бы писать диссертацию по психиатрии… если бы хотя бы половина из них имела реальную основу.