Безумие - [72]

Шон отрицательно качает головой.

– Адам никогда не позволял девушке даже на ночь здесь остаться.

– Я ночевала здесь прошлой ночью…

– Я имею в виду до тебя, – исправляет он. – Адам никогда не позволял девушке остаться на ночь. До тебя.

Я некоторое время смотрю на него, пытаясь осознать сказанное.

– Никогда?

– Никогда, –  он закидывает ногу на кровать. – И теперь ты переезжаешь…

Когда дверь внезапно открывается, Адам смотрит на нас так, словно он мог чему-то помешать, а после интересуется, не сделал ли он это.

– Нет, – отвечаю я. – Просто…

Мне просто нужно было выудить информацию у твоего ближайшего друга. Не хочу доставлять неприятности Шону, но... мне нужно спросить.

– Адам, ты никогда прежде не позволял девушке оставаться здесь?

Он резко переводит взгляд на Шона, поднявшего руки в знак капитуляции.

– Прости, чувак. Роуэн спросила. Она вроде как паниковала.

Выражение лица Адама смягчается, когда он облокачивается на дверь.

– Ты паниковала?

Разве это не очевидно? Потому что именно этим я и занимаюсь!

– Я не паниковала.

Шон и Адам оба смотрят на меня, после чего Шон нервно произносит:

– Нет... ты паниковала. Я думал, ты собираешься вытоптать канавы в половицах.

Осознавая, что я всё ещё переминаюсь с ноги на ногу, вынуждаю себя прекратить вышагивать.

– Извини... Не хочу показаться неблагодарной или что-то в этом роде… но… – я вздыхаю и сажусь прямиком на пол. – Я не могу избавиться от чувства, словно пользуюсь твоей добротой.

И это только цветочки. Другая причина моего страха в том, что Адам вышвырнет мою задницу в ту же минуту, когда найдет кого-то другого, кто привлечет его внимание. Он словно пчела в ботаническом саду, а я – всего лишь крошечная ромашка серди клумбы роз. Единственный цветок, который не будет сорван.

Адам садится на пол передо мной.

– Шон, можешь оставить нас на минутку?

Когда Шон уходит, Адам небрежно поглаживает мои скрещенные ноги, чтобы немного расслабить.

– Персик... Я никогда не позволял девушке оставаться здесь, потому что прежде я никогда не дружил с девушками. Это пустяк. Я всё время разрешаю друзьям оставаться у меня.

– В твоей постели? – язвлю я.

Он издает короткий смешок.

– Нет, не в моей постели... Но, ладно тебе, неужто в моей постели тебе так плохо спалось? Она достаточно велика для нас двоих. Держу пари, ты даже не заметила мое присутствие.

– Брось, Адам... это странно.

Он хмурится и очаровательно наклоняет голову, от чего мне хочется томно вздохнуть.

– Почему это должно быть странно?

– А?

– Думаю, я не понимаю.

Он смотрит на свои колени, перебирая бахрому на потертостях, после чего вновь переводит взгляд на меня.

– Почему это странно? Если мы с тобой друзья, почему я не могу сделать что-то приятное для тебя? Если на самом деле я не нравлюсь тебе, Персик, просто признайся в этом.

– Адам... Я просто дурачилась…

Он качает головой и встает, чтобы держаться от меня на расстоянии, и в конце концов присаживается на край кровати.

– Нет. Знаешь, я много думал об этом. О том, почему ты так и не пришла за кулисы той ночью. Почему ты никогда не здоровалась со мной в аудитории. Почему лгала о том, кто ты, и не хотела, чтобы я узнал. Знаю, ты считаешь меня своего рода бабником или типа того, и я не отрицаю этого, но на самом деле это ничего не объясняет. Ведь ты сказала, что мы можем быть друзьями, так почему же ты не сказала мне об этом полтора месяца назад? Почему ты исчезла и скрывалась? А потом лгала?

– Я не думала, что это заботит тебя, – тихо произношу я. Чувствую себя идиоткой.

– Так вот, меня заботило.

– Прости меня, – присаживаюсь рядом с ним.

– Почему тебе так легко общаться сдругим ребятами, но не со мной? Ты спокойно можешь играть всю ночь напролет в видеоигры с Майком. Танцевать с Джоэлем. У вас с Шоном какие-то понятные лишь вам двоих шуточки, словно вы всю жизнь были друзьями. Но когда я пытаюсь сделать что-то приятное для тебя, ты начинаешь нервничать по этому поводу

– Я никогда не спала в одной постели с Майком, Джоэлем или Шоном, – отвечаю я.

– Тебя бы это так же сильно встревожило?

Нет... Потому что я просто не думаю о них так же, как о нём. Не то чтобы я думала об Адаме.

– Нет, но не потому, что ты мне не нравишься, – честно отвечаю я.

– Тогда почему?

Потому что ты нравишься мне гораздо больше, чем они, гораздо больше, чем должен.

– Я не хочу отвечать на этот вопрос…

Адам вздыхает и падает на кровать, свесив ноги у края.

– Адам? – произношу я спустя какое-то время.

Он издает какой-то звук, который я воспринимаю как «Да?».

Я приподнимаюсь, чтобы взглянуть на него, на его лохматые каштановые волосы и пронзительные глаза. Его руки расслабленно лежат под головой, от чего футболка задралась, обнажив узкую полоску кожи над поясом джинс.

– Ты мой любимчик... вот почему.

Глядя на меня так, словно он не до конца уверен в искренности моих слов, парень спрашивает:

– Я твой любимчик?

Преуменьшение века.

– Самую малость, – улыбаюсь ему.

Адам улыбается, а затем его лицо становится более серьезным. Он садится, внимательно глядя на меня.

– Как сильно я тебе нравлюсь?

Ох, это слишком, слишком тяжелый вопрос. Я уклоняюсь от ответа.

– Достаточно, чтобы не заставлять тебя спать на диване с Джоэлем в обмен на репетиторство.