Безумие - [11]

— Понятно, — Синтия закрыла глаза. Как соответствовали эти слова ее собственным мыслям! — В этом — я с вами…

— Прекрасно! — на лице Дика появилось довольное выражение. — В таком случае… Скажи, тебе известны какие-либо коды, секретные опознавательные знаки военных лабораторий? Ты же столько крутилась среди них…

Синтия наморщила лоб. Словно только сейчас она осознала, что ее новые друзья действительно не играют в игрушки. Если она сообщит им требуемую информацию — можно не сомневаться, для чего и как она будет использована. Но, с другой стороны, разве творцы смерти на заслуживают такой участи? Этот мир гадок, невыносимо гадок, — в этом Дик прав. Значит, ничего иного творцы оружия и не заслуживают…

— Хорошо, — с неожиданной решимостью проговорила она. — Я знаю даже кое-что еще. Определенная комбинация электрических импульсов может включить собственную систему самоликвидации военных лабораторий. В каждой секретной лаборатории имеется такая система — и всюду они одинаковы. Остановить механизм извне невозможно, постоянного наблюдения за системой нет, так как включается она в исключительных случаях. Оповещение тоже бывает не всегда. — Синтия была готова удивиться собственному равнодушию, с которым она говорила об этом. Впрочем, не только чьи-то жизни были ей безразличны — она и сама не имела никакого желания жить. — Я узнала об этой системе совершенно случайно от отца, и даже сама не знаю, для чего запомнила код. Просто когда-то меня потрясла жестокость этого принципа, не позволяющая никому спастись. Точнее, то, что этот механизм предусмотрен всего лишь с целью предотвратить возможную утечку информации.

При этих словах Дик вскочил с места и неожиданно схватил Синтию за руку. На его лице был написан настоящий восторг.

— И ты это знаешь! — восторженно прошептал он.

— Да, — совершенно равнодушно отозвалась Синтия.

10

Все произошло настолько быстро, что Цецилия просто потеряла голову. Новый знакомый не тратил времени на пустую болтовню: не прошло и получаса, как Цецилия уже лежала на трехспальной кровати с паланкином в одном из беленьких домиков.

— А может, не надо, Одживен? — прошептала она, изгибаясь от нетерпения.

— Надо, — хохотнул новый приятель — смуглолицый брюнет с неистово горящими глазами, какие можно встретить только у влюбленного или фанатика. — Для чего же тогда ты пришла? — он грубовато потрепал ее по выгнутому бедру, и судорожная волна прокатилась по телу Цецилии. Она еле сдержалась, чтобы не вывернуться и не броситься ему на шею, впуская когти в смуглую кожу.

Одживен Кин не был похож на человека из высших слоев общества. Он вообще больше всего был поход на животное — на здорового и сильного самца, прекрасно знающего, что ему требуется от женщины. Лишь его горящий взгляд свидетельствовал о том, что он способен испытывать чувства более основательные, чем простая похоть. Когда Цецилия встречалась с ним взглядом, трепещущий в его глазах огонек тотчас обжигал ее.

Похоже, сам Одживен знал об этом — он старался как можно чаще заглядывать ей в лицо.

Впрочем, вскоре обоим стало не до взглядов и разговоров…

Когда они, запыхавшиеся и уставшие, бессильно откатились к разным концам кровати, солнце уже втягивало вслед за собой за горизонт последние лучи.

— Сеси, тебе никто не говорил, что ты настоящая находка для мужчины? — немного отдышавшись, пробормотал Одживен. — Я просто завидую твоему мужу и не представляю, как он ухитрился оставить тебя одну.

— Ты что, всерьез? — приподнялась на локте Цецилия. Бисеринки пота покрывали ее обнаженное тело. — Ты ничего не знаешь обо мне, да?

— Я знаю главное: никогда в жизни я не испытывал ничего подобного!

«И я тоже», — отметила про себя Цецилия.

— Я имею в виду другое, — сказала она вслух. — Ты действительно не знаешь, кто я?

— Я сказал, что ты лучшая из возможных любовниц. Тебя не смущает такое определение? — пощекотал Цецилию огонек его взгляда. — Жаль, что я не встретил тебя раньше…

— Почему?

— Тогда бы я сделал невозможное, чтобы на тебе жениться. Ты знаешь, у меня неплохой капитал.

— М-да… — Цецилия подумала о том, что сейчас самое время на минутку нырнуть в бассейн охладиться. — Да, Одживен, а что ты делаешь здесь?

Этот вопрос был по-своему жесток, и Цецилия прекрасно это знала. Но, с другой стороны, ей очень хотелось услышать на него ответ.

— Хочешь спросить, насколько я тронутый? — засмеялся он. — Не волнуйся. Все, что я говорю, я говорю в здравом рассудке. А если честно, то я попал в одну небольшую аварию и мне посоветовали побыть здесь, чтобы убедиться, не треснуло ли у меня кое-что под черепом. Признаться, тогда искры из глаз у меня посыпались так сильно, что я только удивляюсь, как от них не начался пожар!

Цецилия молча взяла его руку и на миг прижала к своей щеке — рука была горячей и влажной.

— Тогда я могу сообщить тебе по большому секрету, — прошептала она, — я — вдова…

— Надеюсь, ты не собираешься в честь этого носить траур до скончания века? — привстал Одживен, продолжая гипнотизировать ее взглядом.

— Если бы собиралась — то вряд лежала бы сейчас тут, — отозвалась Цецилия и подумала, как замечательно было бы проделать такую глупость — хоть ненадолго соединиться с этим молодым человеком. В случае чего несложно будет и развестись, а пока… Ну разве мало жертв она принесла, чтобы позволить себе хоть немножко безрассудства?