Безумие - [66]

– Пора навестить Сойера, – заключила Элла.

– Он не станет разговаривать с нами без своего адвоката.

– Давай поедем к нему и посмотрим, что из этого получится. Ты же говорил, что если он посмотрит на фотографии, то, может, что-то и вспомнит. Возможно, он узнает женщину. Ее показания могут стать алиби для него на то время, когда на Криса было совершено нападение.

– Мне казалось, что ты считала его виновным.

– Я только делаю предположения, – объяснила Элла. – Если нам удастся вычеркнуть его из списка подозреваемых, я буду только рада.

На город опускались сумерки, когда они отправились к Сойеру. Заметив у многоэтажки по соседству табличку с надписью «Продается», Элла представила, как в одной из пустых квартир удобно разместилась группа наблюдения.

Дэннис постучал в дверь дома Сойера, и им открыла темноволосая женщина с заплаканными глазами.

– Нам ничего не нужно, – сказала она, закрывая дверь.

Дэннис достал полицейский жетон.

– Мы из полиции.

У нее округлились глаза.

– Вы нашли того, кто напал на Бойда?

– А кем вы ему приходитесь? – спросил вместо ответа Дэннис.

– Я Хелен Сойер, сестра Бойда.

Элла заглянула через плечо женщины и увидела силуэты людей, перемещавшихся по дому, услышала звон чашек и ложек и негромкий печальный гул. Женщина добавила:

– Думаю, он наверху. Одну минутку, я позову его, – и развернулась, чтобы уйти, но вдруг обернулась и произнесла: – Прошу прошения. Но я сегодня не в себе.:. Не хотите войти в дом?

Дэннис отрицательно покачал головой.

– Мы не хотели бы вас беспокоить.

Женщина улыбнулась уголками рта и пошла наверх.

В доме послышался плач. Элла и Дэннис переглянулись, и Дэннис состроил печальную гримасу.

– Мы вынуждены были прийти, – прошептала Элла.

Сойер медленно спускался по лестнице. Элла была поражена: он выглядел более худым, чем во время их последней встречи. Не верилось, что такое возможно.

Сойер посмотрел на Дэнниса.

– Вы что, нашли тех, кто накачал меня наркотиками?

Эллу не задело то, что он проигнорировал ее. Почти не задело.

– Не могли бы вы посмотреть эти фотографии? – обратился к Сойеру Дэннис.

– Мне следует вызвать адвоката?

Сестра легонько погладила его по руке и произнесла:

– Успокойся, Бойд.

– Мы хотим, чтобы вы сказали нам, узнаете ли вы кого-нибудь на фотографиях. Только и всего. – Элла протянула снимки. – Это вы, не так ли? А это кто рядом с вами?

Сойер посмотрел на фотографии, потом – на Дэнниса и Эллу. Его лицо ничего не выражало. И вдруг он сказал:

– Я не намерен ничего рассказывать без своего адвоката, – и хлопнул дверью перед детективами.

17:20

Лучи заходящего солнца падали на лицо Софи сквозь окно машины автомастерской. Впрочем, она не обращала на это внимания, сидела, обхватив себя руками, и заглядывала в каждую проезжавшую мимо машину. К антеннам некоторых машин были привязаны бледно-голубые ленты. Софи казалось, что она отработала три смены подряд без сна и выпила такое количество чашек эспрессо, которого хватило бы на десятерых. Глаза болели, а веки распухли и покраснели. Она беспрерывно думала о Лачлане и все на свете отдала бы, чтобы ее малыш был снова с ней, был в безопасности.

Пока Ангус ожидал эвакуатор, Софи отправилась в Королевский госпиталь Северного побережья. Крис молчал. Он представляла, как ляжет рядом с мужем на кровать, обнимет его, прижмется щекой к щеке… Но ей пришлось сесть в крило, сложив руки на коленях, и долго подбирать слова, чтобы начать разговор. Когда она рассказала, чем занималась весь день, Крис разозлился. Разве она не понимает, какой опасности подвергает себя? И как она с Ангусом может нарушать закон, обманывая людей? Пытаясь понять, чем было вызвано раздражение Криса – ее поступком или ревностью к тому, с кем она это делала, Софи сказала, что должна была что-то делать, потому что не может сидеть сложа руки. Затем Крис стал оправдываться: он ведь тоже хотел как лучше, но из этого ничего не вышло. В душе ей хотелось кричать о том, как ей плохо и одиноко, но она молча ушла, погладив Криса по щеке на прощание. Теперь хотелось принять горячую ванну и решить, как продолжить поиски.

Водитель эвакуатора высадил Софи у дома, и она с целлофановым пакетом в руках, в котором лежала сложенная форменная рубашка, поплелась по дорожке. Из соседних домов доносились звонкие детские голоса, но ей не хотелось встречаться с соседями, выслушивая слова сочувствия, звонить в полицию и узнавать, как далеко они продвинулись в расследовании. Наверняка на автоответчике ее ожидало немало похожих друг на друга сообщений, много раз звонила Синтия и другие ее друзья по работе, но Софи не собиралась никому перезванивать. Она просто не могла ни с кем разговаривать. Ей надо остаться одной и подумать.

На крыльце было пусто, и Софи замерла в удивления. Сегодня утром здесь лежало много цветов и мягких игрушек, и, когда она уходила из дому, все оставалось нетронутым. Теперь на ступеньках ничего не было, а к ручке двери кто-то привязал бледно-голубую ленту.

Внезапно дверь открылась, и она очутилась в объятиях Глории. Дом встретил ее чистотой и возбуждающими аппетит ароматами.

– Где ты пропадала?

Софи вошла в дом. Цветы и мягкие игрушки с крыльца переместились в гостиную, а вдоль стены на веревке были развешены фотографии. Фергус Патрик сидел в кресле с открытым фотоальбомом на коленях и с неловкой улыбкой на лице. Где-то негромко работало радио. Софи ощутила, как гнев стал закипать у нее внутри.