Безумцы из Баальбека - [34]

— Что будем делать? — застенчиво спросила Нейла, едва сдерживая слезы.

Малко как раз размышлял над этим. Они вышли на площадь, где стояла «Пальмира», и пошли вдоль сирийского военного лагеря. Солдаты с любопытством разглядывали их: иностранцев в Баальбеке не видели уже давно, даже журналистов отсюда разогнали. С ними поравнялась машина, набитая битком бородатыми иранцами с красными повязками на голове и маленьким ключом на груди — бойцами «Хезбола», смертниками аятоллы, которые возвращались с учебных занятий.

— Придумал, — сказал Малко. — Давай скажем Абу Шаки, что шофер не захотел ждать допоздна, бросил нас, и попросим отвезти нас в Бейрут. Пять тысяч есть...

— Да, но если...

Он пожал плечами.

— Аллах велик...

Что еще можно тут сказать. Низкое солнце совсем уже не грело.

Вокруг конторы торговца крадеными машинами по-прежнему царило оживление. Небритый, без галстука, служащий принял их с любезной улыбкой. У дверей стоял совершенно невероятный автомобиль. «Мерседес-500», весь белый, даже бамперы, колеса и хромированные части были белыми. Из серии, сделанной в Гамбурге специально для эмиров Персидского залива.

— Вашу машину не нашли, — заявил он. — Приезжайте на следующей неделе.

Малко сел.

— Мне нужно видеть Абу Шаки.

— Зачем? — спросил с недоверием служащий. — Вы с ним знакомы?

— Да, — нахально соврал Малко.

Служащий вышел, оставив их возле печки. Нейла осунулась; каждый раз, когда во двор въезжала машина, она вздрагивала. Малко взглядом успокоил ее. Служащий вернулся и жестом приказал следовать за ним.

Их провели в прогретый кабинет с письменным столом, украшенным макетри и перламутровыми инкрустациями. Над столом висел большой портрет Муссы Садра. А в огромном кресле сидел толстощекий человек с черной бородой и с набожным видом перебирал янтарные четки. Он с удивлением посмотрел на приезжих, потом взгляд его надолго задержался на груди Нейлы. Малко подумал про себя, что их шансы растут...

— Я вас не знаю, — сказал Абу Шаки. — Кто вы?

— А я много слышал о вас, — ответил Малко. — И хотел встретиться, чтобы выйти из затруднительного положения. Мой шофер уехал в Бейрут, он думал, что мы вернемся на машине, за которой прибыли. Теперь мы без колес. Вы нам не поможете?

Абу Шаки долго гладил красивую шелковистую бороду, не сводя глаз с Нейлы, потом тихо произнес:

— Вы в незавидном положении. Ни один таксист не согласится вывезти вас за пределы Баальбека без пропуска Хусейна Муссави, а его вам сегодня не получить. Если вы останетесь на ночь в «Пальмире», владелец гостиницы должен будет сообщить о вас иранцам: иностранцы не имеют права ночевать в Баальбеке. Вас арестуют... Даже у меня могут быть неприятности, если вас обнаружат здесь.

Абу Шаки набивал себе цену. Широко расставив ноги, он машинально щелкал фисташки. Полосатые штаны едва не лопались на жирных ляжках.

— Вы слишком влиятельны, чтобы иметь неприятности... — заметил Малко.

Абу Шаки ухмыльнулся, толстомордый сфинкс.

— Положение очень серьезное, — повторил он.

— Но выход все же должен быть, — предположил Малко. Молчание. Несколько тяжелых минут. Бусины четок медленно скользили в толстых пальцах Абу Шаки. Наконец он вздохнул.

— Вы мне симпатичны, и вам повезло. Я как раз собираюсь в Бейрут. Захвачу вас с собой, хоть это и рискованно из-за сирийских постов...

— Я заплачу, — торопливо заверил Малко.

Оставаться в Баальбеке с каждой минутой становилось все опасней. Как только обнаружат трупы, даже Абу Шаки не сможет им помочь. Но толстый ливанец не знал об этом. Он сделал неопределенный жест.

— Буду счастлив оказать вам услугу.

— Но плату все же возьмите, — стал настаивать Малко.

Абу Шаки облизнул свои красные губы, устремив взгляд на Нейлу.

— Рад с вами познакомиться, — заверил он.

И вдруг заговорил по-арабски, обращаясь непосредственно к Нейле. Девушка отвечала ему тихо и односложно. Толстяк поднялся и перешел на английский.

— Через полчаса выезжаем, — сказал он. — Оставайтесь здесь.

Как только они остались вдвоем, Малко спросил Нейлу:

— Что он тебе говорил?

— Хотел узнать, чем я занимаюсь, где живу, почему с тобой...

— Думаешь, он...

Она улыбнулась. Глаза газели потеряли свой блеск.

— Нет, я интересую его только как женщина. Видел, как он на меня таращился? Мороз по коже. Он, наверное, не меньше ста пятидесяти килограммов весит...

— Он спасает нам жизнь, — заметил Малко. — Хоть и неохотно. Но и это уже не так плохо.

Снова повисло напряженное молчание. Малко прекрасно понимал, какую плату требовал толстяк за услугу: Нейлу. И каждую секунду ждал, что сейчас кто-нибудь под каким-нибудь предлогом вызовет девушку. Нейла тоже вздрагивала от каждого звука. Такой обмен был глубоко неприятен Малко, но он не видел другого выхода для спасения. Впрочем, Нейла, кажется, тоже все поняла и смирилась.

Прошло полчаса. У Малко блеснула надежда. В конце концов, не исключено, что Абу Шаки — благородный человек... Подъехал старый черный «мерседес», набитый угрюмыми людьми, и остановился у дверей конторы. Рядом с шофером Малко разглядел сирийского солдата в розоватой форме с «Калашниковым».

Вылез Абу Шаки и, с трудом неся громадное тело, подошел к Малко.