Безрассудная леди - [87]

— Вы не осмелитесь причинить мне вред! — самоуверенно заявил герцог.

— А вы не искушайте меня, черт возьми! Если с ней что-нибудь случится, я обращусь к королю и к принцу-регенту, расскажу им не только об истории с великой княгиней, но и о ваших закулисных махинациях в интересах Бонапарта.

— У тебя нет доказательств, Стратмир, а мой братец терпеть тебя не может.

— Именно поэтому и поверит, — неожиданно заявила Татьяна. — Он знает, что Лукас — человек чести.

Камберленд хотел было возразить, но промолчал.

— Поверит или не поверит ваш брат, по сути, не имеет значения, — сказал Лукас, — потому что, если она умрет, умрете и вы — это я вам обещаю.

Татьяна шепотом перевела сказанное атаману. Поигрывая саблей, Платов подошел вплотную к герцогу и сказал так, что дальнейшего перевода не потребовалось:

— Я присоединяюсь к клятве и глаз с тебя не спущу. Я буду повсюду.

И тут неожиданно Камберленд плюнул ему в лицо. В ответ быстрый как ртуть Платов взмахнул саблей и располосовал по плечевому шву один из рукавов плаща герцога, так что Лукас теперь удерживал его только за другой рукав.

Камберленд побледнел, услышав, как потрескивает натянувшаяся ткань.

— Не спеши, Матвей, обрезай по одной ниточке, — хладнокровно посоветовал Лукас.

Казак снова поднял саблю и проткнул ее кончиком второе плечо плаща.

— Ладно! — крикнул вдруг Камберленд, нелепо болтаясь над водой. — Клянусь, я больше не трону ее. А теперь поставьте меня на ноги, черт бы вас побрал!

Лукас подтащил его к перилам.

— Этого недостаточно, — неумолимо заявила Татьяна. — Он должен как-то расплатиться за гибель моих приемных родителей, за смерть Петра.

Лукас, у которого изрядно устала рука, задумался.

— Пятьдесят тысяч фунтов в Русский фонд помощи, — наконец решил он.

— Пятьдесят тысяч… — Камберленд охнул, и тут же Платов обрезал еще несколько ниток. — Ладно, я это сделаю.

— Только не из государственной казны, — уточнила Татьяна, — а из твоих личных доходов.

Камберленд сердито взглянул на нее.

— Ты, кажется, считаешь меня денежным мешком, малышка?

— Я считаю тебя дьяволом, — спокойно произнесла она. — Из твоих личных доходов.

Герцог помедлил. Платов, сверкнув белозубой улыбкой, обрезал еще часть ткани. Плащ снова затрещал.

— Из моих доходов! — торопливо согласился герцог, и Лукас рывком перетащил его через перила.

Камберленд оправил свое искромсанное одеяние, потом обернулся к Татьяне:

— Если ты считаешь меня дьяволом, дитя мое, то кем же в таком случае являешься сама? — Он расхохотался и нетвердой походкой направился к экипажу.

— Э-э, не туда, ваша светлость! — остановил его Лукас. — Экипаж нам потребуется, чтобы отвезти домой вашу дочь. Я уверен, что вы не бросите леди, попавшую в трудное положение.

— Пропадите вы все пропадом! — заявил герцог, отыскивая вожжи.

Платов похлопал его по плечу, а когда Камберленд оглянулся, нанес ему сильный удар в грудь тупым концом сабли. Герцог согнулся пополам от боли.

— Черт! Этот сукин сын сломал мне ребро!

На физиономии Платова явно читалось намерение прикончить его.

— Матвей, — поспешно вмешался Лукас, — может, ты лучше отвезешь нас домой? И не сломя голову, а с нормальной скоростью…

— У него осталось одиннадцать ребер, — мрачно сказал атаман. — Мог бы обойтись еще без парочки.

Лукас усадил Татьяну в экипаж, но Платов все еще не решался оставить свою жертву.

— Ты нужен мне, Матвей, — произнес Лукас по-русски, — чтобы заставить его сдержать слово.

— А эти пятьдесят тысяч фунтов… — напомнила Татьяна.

Платов точным жестом вложил саблю в ножны.

— Будь по-твоему. Но деньги тут ни при чем, душенька, — это ради тебя и ради чести великой княгини. Как сказал Лукас, я ему нужен, чтобы заставить этого лживого мерзавца сдержать слово.

Камберленд настороженно наблюдал за тем, как Платов вскочил на облучок и свистнул, разворачивая лошадей.

— Эй, — сердито крикнул герцог, — вы подумали, как, черт возьми, я доберусь до дома?

— Там у воды щиплет травку гнедая кобыла, которая принадлежит лорду Бартону, — сказал ему Лукас. — Седла нет, но на ней вполне можно удержаться, если…

Он не договорил, потому что Татьяна приложила палец к его губам.

— Не стоит рассказывать ему обо всем, — сказала она, поблескивая глазами.

— Ты права. На этой животине не обязательно ехать по дороге — она отлично себя чувствует на пересеченной местности! — крикнул герцогу Лукас, когда их лошади, подчиняясь опытной руке Платова, весело тронули с места.

— Она любит преодолевать препятствия! — добавила Татьяна.

— А ты весьма кровожадная особа… — усмехнулся Лукас, ласково взглянув на нее.

— Поэтому до сих пор жалею, что ты не сбросил герцога в воду.

— Не может быть.

— Да, Лукас, да.

— Такое пренебрежение кровным родством настораживает, когда собираешься жениться, — пошутил он.

— А то, что у меня такой отец, тебя не настораживает? — Из ее глаз выкатилась слезинка и поползла по щеке.

Лукас помедлил мгновение, потом с горячностью возразил:

— У меня и в мыслях такого нет! — Откинувшись на гладкую спинку кожаного сиденья, он обнял ее одной рукой. — Выбирай что-нибудь одно, любовь моя. Ты не можешь отказать мне и потому, что ты дочь крестьянина, и даже узнав, что твой отец — герцог! — Сделав такое умозаключение, Лукас довольно расхохотался, но тут же поежился и наклонился вперед, только теперь почувствовав, что в спину ему впились камешки с дорожного покрытия.