Безрассудная девственница - [57]

Сжав зубы, Моди-Лэр перестала помешивать суп и ловко переворошила угли.

— Да, все не так просто. Боюсь, ему будет нелегко смириться с отказом.

— Да он даже не выслушал меня, — пожаловалась Глория. — Решил, что я не могу ему отказать. А теперь он уж совсем уверен, что его предложение принято, и удар будет вдвойне тяжелым.

— Лучше всего написать ему письмо, — предложила Моди-Лэр. — Мне кажется, наш преподобный отец не захочет огласки. В любом случае надо поосторожнее. Не стоит обижать человека.

— Не знаю, — Глория дочистила последнюю картофелину и принялась нарезать ее кубиками, чтобы затем бросить в суп. — Я тоже хотела пощадить его чувства, а он все понял не правильно. Лучше бы я не щадила.

— Делай, как считаешь нужным. Однако не откладывай. Он должен знать, что ты думаешь, прежде чем о его намерении станет известно в городе.

— Ты права, — вздохнула Глория в ужасе от того, что ей предстояло сделать. — Напишу письмо, а потом лягу спать.

Утро было под стать плохому настроению Глории. Тяжелые свинцовые тучи закрыли небо, налетел сильный ветер, полил дождь, размывая дороги и наполняя водой ручейки и речушки, которые понемногу превратились в бушующие потоки. Ураган продолжался несколько часов. К вечеру все стихло. Однако в течение дня ни Глория, ни ее мать не осмелились высунуть нос на улицу. Тем не менее, дождь не дождь, а идти было надо. Письмо не могло ждать.

Тем временем в Сили-Гроув начиналась буря, пострашнее всякой другой. Она началась с шепотка Прюденс Оливер и случайного разговора с Джозефом Эллином.

— Я знаю ответ на твою загадку, — сказала ему Сара. — Это Глория Уоррен. Джозеф ответил ей не сразу.

— С чего ты взяла?

Сара поглядела на него, как на дурачка.

— Потому что она попробовала свое колдовство на мне. Она отняла у меня то, что принадлежит мне по праву.

— Что? — спросил Джозеф. Однако Сара была слишком горда, чтобы сказать ему правду.

Вспомнив ходившие по городу слухи, она проговорила:

— Глория — ведьма! Она мучает мою сестру!

Джозеф побледнел, а потом тоже припомнил, как несколько недель назад видел Глорию с девочками на площади. Там была Руфи…

— И Абигайль, — задумчиво проговорил он, — и Мэри Дуглас, и Джейн Кобб. Они были с ней все четыре. И все одинаково заболели.

Размышляя о том, что сказал Джозеф, Сара пошла дальше, не зная, говорить матери или не говорить о своих фантазиях. У нее хватило храбрости обвинить Глорию перед Прюденс и Джозефом, но перед матерью сделать это было много труднее.

Джозеф оказался решительнее. К вечеру половина жителей Сили-Гроув была в курсе его подозрений. Одни ругали его за длинный язык, другие слушали с любопытством, и все готовы были поверить, что Сили-Гроув не обошла ведьминская эпидемия.

Наслаждаясь своей популярностью и забыв о наказании, обещанном преподобным Беллингемом, а вместе с ним и о своем обещании, он придумал еще несколько строчек:

Кто всех колдует без причины, Не зная возраста и чина?

Слова застревали в головах людей словно крючки, потому что человек не может жить без вольного слова и развлечений. Вскоре все уже знали, о ком песенка и лишь самые ленивые оставались в неведении.

— Говорят, ворон, который всегда сидит у нее на плече, делает все, что она ни прикажет, — заявила госпожа Уайт соседке, которая пришла попросить у ней углей на растопку.

— А еще говорят, что она умеет усмирять диких зверей. Они сами идут к ней и едят у нее из рук.

— Ведьма она — вот и все. Я своими глазами видела, как она в субботу завлекала девчонок.

— Зачем это ей? Неужели она отдаст наших детей дьяволу?

Не зная о разговорах в городе, Глория с матерью ехали к Рашели Леонард, которой Моди-Лэр везла свежее масло.

Глория оставила мать перекинуться несколькими словами с госпожой Леонард, а сама направилась к дому преподобного Беллингема. Если ей повезет, то священника там не будет и она оставит письмо в ящике, прибитом к двери.

Дороги развезло. От земли поднимался неприятный запах разложившихся нечистот, ведь куры, свиньи, собаки свободно гуляли по городу, где хотели. Глория надела высокие башмаки, чтобы защитить от грязи изящные кожаные. По дороге ей встретились всего три человека, которых дела погнали на улицу. Один из них торопливо перешел на другую сторону, едва увидел ее. Другой свернул в боковую улочку и сделал вид, что не заметил, как она с ним поздоровалась. Третий вошел в ближайший дом. Проходя мимо, она обратила внимание, что ребенок бросился от окна, заметив ее, но не подумала ничего дурного. От такой погоды немудрено озлобиться. Не подумала, пока не увидела, что Сара совсем не удивлена таким поведением людей.

— Сара, здравствуй, — окликнула ее Глория.

Сара собирала в корзину морковку на огороде.

Она оставила работу и уселась на кирпич, которым была выложена тропинка, сунув в рот травинку. В сердце Глории вспыхнула надежда, и она замедлила шаги, думая, что Сара забыла свою обиду. Сначала все же надо отдать письмо Беллингему, зато на обратном пути ничто не мешало ей заглянуть к подруге. Ах, если бы они помирились! Она бы сказала Саре, что девушка, посмеявшаяся над ее желанием выйти замуж, сама мечтает быть женой Куэйда Уилда.