Безпозвоночныя Бѣлаго моря - [39]

Littorina littoralis также животное, нуждающееся въ атмосферномъ воздухѣ, растворенномъ въ водѣ, какъ и В. balanoides, 'но далеко не въ такой степени. Во время отливовъ В. bala-noides не дышетъ и плотно, герметически, запираетъ свою раковинку; въ это время онъ, вѣроятно, находится въ полуоцѣпенѣломъ состояніи. Littorina littoralis, напротивъ, движется и дышетъ и въ то время, когда находится на сушѣ. Въ этомъ случаѣ, мнѣ кажется, можно раздѣлить ея экземпляры на двѣ партіи: одни изъ нихъ, живущіе на прибрежныхъ камняхъ, каждый день, въ опредѣленные часы, подвергаются обмеленію, перенесенію на сушу и солнечному припеку; другіе—никогда не покидаютъ воды и на незначительныхъ, сравнительно, глубинахъ могутъ достигать глубокой старости и громадной величины. Впрочемъ, послѣднее обстоятельство, вѣроятно, зависитъ отъ особаго рода пищи. По крайней мѣрѣ, къ такому заключенію, приводитъ крупная разновидность этой формы, которая водится въ нѣкоторыхъ мѣстахъ на прибрежныхъ камняхъ Глубокой губы, тамъ, гдѣ водится особенная форма водорослей. Эта разновидность достигаетъ также значительной величины.

Относительно незначительности числа формъ этого уголка, должно сказать, что и та, полоса, которая отведена имъ для жительства, весьма невелика. Она занимаетъ не болѣе 4—5 саженъ въ ширину. Притомъ, эта полоса состоитъ изъ чистаго песку, который почти вездѣ прикрываетъ, тонкимъ слоемъ, илистый песокъ и въ этомъ пескѣ находитъ себѣ пищу и мѣсто жительства Arenicola piscatomm. Точно также, въ этомъ пескѣ, ищетъ себѣ пищи и Aricia norvegica и Phyllodoce trivittata и даже Jaera albifrons, тогда какъ остальныя всѣ формы ждутъ пассивно своего прокорма, который всецѣло зависитъ отъ прихоти волнъ и вѣтра. Каждый приливъ приноситъ имъ извѣстную часть пищи, но болѣе обильный ея запасъ, разумѣется, приносится, вмѣстѣ съ волненіемъ, юго-восточными вѣтрами. Береговаго прибоя въ Бѣломъ морѣ, какъ извѣстно, никогда не бываетъ. Вотъ почему всѣ эти формы ждутъ, какъ чайки, богатой подачки отъ добраго вѣтра, или маленькой бури.

Притомъ, всѣ эти формы не отличаются крупною величиною. Тотъ, кто хочетъ достичь громаднаго роста, долженъ приспособиться къ жизни въ тихихъ глубинахъ открытаго моря. Тамъ опасность предстоитъ только со стороны хищниковъ, тогда какъ волненіе не можетъ причинить никакого вреда этимъ глубоко живущимъ организмамъ. Совсѣмъ другая жизнь на виду, на камняхъ мелкаго прибрежья. Здѣсь идетъ постоянный, быстрый обмѣнъ веществъ; здѣсь приносится масса свѣжей воды, сильно озонированной, переполненной воздухомъ, отъ котораго нерѣдко она пѣнится, словно насыщенная газомъ. Здѣсь въ одинъ часъ можно получить столько пищи, что ее не удастся переварить и въ цѣлыя сутки, и вотъ, можетъ быть, почему, всѣ береговые организмы привыкаютъ къ періодичности; у многихъ изъ нихъ организація дозволяетъ имъ герметически закупориваться на болѣе или менѣе продолжительное время. Такова Littorina, закрывающая свою раковину крышечкой, — Patella, которая прижимаетъ свою раковину, плотно, герметически къ камню, на которомъ сидитъ, — ракушникъ, закрывающій плотно створки своей раковины,— Baianus balanoides, также герметически закрывающій обѣ дверцы своей раковины. Наконецъ, почти всѣ прочіе обитатели этой прибрежной части моря зарываются такъ плотно подъ камни, или въ песокъ, что никакая волна не можетъ ихъ достать. Остаются незащищенными только однѣ колоніи Sarsia, но они плотно приростаютъ къ камнямъ и противупоставляютъ движенію морской воды свои упругіе, тонкіе, роговые стебли.

Приступая теперь къ описанію фауны болѣе глубокихъ мѣстъ Соловецкаго залива, я долженъ оговориться, что на ея изученіе я потратилъ гораздо менѣе времени, чѣмъ на изслѣдованіе Соловецкой бухты и въ особенности ея глухой части. Я не изучалъ ее систематически, рѣдко драгировалъ самъ, а большею частью получалъ матеріалъ, собранный другими, и преимущественно ловилъ и изучалъ плавающія формы. Вотъ почему эта фауна мною только просмотрѣна въ общихъ чертахъ, а вовсе не изслѣдована такъ подробно и обстоятельно, какъ фауна Глухой бухты. Но и собраннаго, полагаю, вполнѣ достаточно, чтобы показать богатство этой фауны, сравнительно съ фауной сѣверной и, въ особенности, южной части Соловецкой бухты.

Здѣсь нигдѣ мы не встрѣчаемъ тѣхъ иловато-травянистыхъ грунтовъ, которые такъ распространены въ сѣверной Соловецкой бухтѣ и еще болѣе въ ея южной части. Ясное доказательство тому, что нитчатки не могутъ развиваться въ открытой части залива, полной движущимися водами, содержащими кислородъ въ изобиліи. Здѣсь мѣсто ламинаріямъ, длиннымъ тонкимъ водорослямъ, крупнымъ и мелкимъ краснымъ и зеленымъ водорослямъ, зеленой манжетницѣ (Ulva). Здѣсь нѣтъ мѣста даже зостерамъ, которые ростутъ на иловато-песчанистомъ грунтѣ слабопроточныхъ водъ морскаго затишья.

Чисто иловатое или песчанистое дно Соловецкаго залива очень часто усѣяно галешникомъ и еще чаще крупными и мелкими валунами. Камни встрѣчаются и на мелкихъ прибрежныхъ мѣстахъ и на глубинахъ довольно значительныхъ. Наибольшія глубины въ 18, 14 саженъ находятся на югѣ, вблизи Заяцкихъ острововъ и здѣсь, около этихъ острововъ, залегаетъ, такъ сказать, центръ фауны всего залива. Характеръ этихъ острововъ ничѣмъ не отличается отъ характера тѣхъ маленькихъ островковъ или лудъ, которые покрываютъ Соловецкую бухту. Точно также здѣсь мы встрѣчаемся или съ плоскими, песчано-каменистыми островами, покрытыми травой (Elinras, Bromus), какъ, напримѣръ, острова Сѣнныхъ лудъ, или же съ островами, представляющими холмистыя возвышенности, усѣянныя камнями и покрытыя мелкими березовыми кустами, какъ, напримѣръ, самый высокій большой Заяцкій островъ. Всѣ прибрежья этихъ острововъ также усыпаны камнями и, вѣроятно, около нихъ мы встрѣчаемся съ той же фауной, какъ и на прибрежьи Песьей и Вороньей луды. Къ сожалѣнію, мнѣ не удалось изслѣдовать эту фауну.