Безпозвоночныя Бѣлаго моря - [23]

Но откуда же берутся эти крупинки? Гдѣ тотъ источникъ, изъ котораго онѣ выдѣляются и покрываютъ дно моря толщиною въ аршинъ и на многія квадратныя версты протяженія?

На этотъ вопросъ далъ гипотетическій отвѣтъ профессоръ Мёбіусъ ¹⁶). По его предположеніямъ, растенія, живущія въ верхнихъ слояхъ воды морей, собираютъ азотистыя вещества, усвояя ихъ съ помощью хлорофилла и, затѣмъ, умирая, разрушаются, опускаются на дно и даютъ начало этимъ бѣлковымъ веществамъ, изъ которыхъ состоитъ илъ.

Я думаю, что всѣ органическія вещества, которыя такъ или иначе попадаютъ въ морѣ, превращаются въ эти загадочныя частицы, подъ вліяніемъ морской воды, давленія и другихъ необъяснимыхъ еще причинъ. Можетъ быть, эти частицы представляютъ на незначительныхъ морскихъ глубинахъ нѣчто въ родѣ суррогата Батибіусовъ, которые развиваются на громадныхъ глубинахъ океановъ. Большому кораблю—большое и плаваніе! Но нѣтъ, кажется, сомнѣнія, что эти вещества составляютъ складъ для насущной и будущей жизни морскихъ илоядныхъ организмовъ.

Послѣ илу, болѣе обширную площадь распространенія, въ Соловецкой бухтѣ, представляютъ Нитчатки (Confervae), растущія на томъ же илу или иловатомъ пескѣ. — Почти всѣ прибрежья моря на 5—10 саженъ разстоянія отъ береговъ окаймлены этими растеніями.—Въ особенности широкъ и густъ ихъ слой на сѣверномъ берегу. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ драга никоимъ образомъ не можетъ достичь до дна и всякій разъ захватываетъ массу этихъ растеній, вмѣстѣ съ живущими на нихъ животными. Если гипотеза Мёбіуса справедлива, то эти Нитчатки должны давать главный матеріалъ для образованія ила.

Третье, болѣе распространенное, мѣсто должно отвести песку, который въ чистомъ видѣ встрѣчается, въ видѣ болѣе или менѣе тонкаго слоя на поверхности дна.—Подъ этимъ тонкимъ слоемъ лежитъ песокъ обыкновенно смѣшанный съ иломъ или, правильнѣе говоря, смѣшанный съ

перегноемъ, образовавшимся изъ разрушенныхъ органическихъ частицъ. Весь такой песокъ окрашенъ чернымъ цвѣтомъ и очень часто выдѣляетъ сѣроводородъ.

Мелкій галеганикъ, окрашенный ржавымъ цвѣтомъ, встрѣчается около сѣвернаго берега Лѣтней губы и на сѣверномъ берегу Соловецкой бухты, во 2-мъ и 8-мъ заливчикѣ.

Песокъ и галешникъ являются обыкновенно мертвымъ грунтомъ, т. е. на нихъ не растетъ никакихъ растеній и не встрѣчается почти никакихъ животныхъ. Исключеніе изъ этого правила дѣлаетъ только Zostera marina, длинная, тонкая водоросль, а иногда Conferva, которая примѣшивается къ Зостерѣ, какъ напр., въ первомъ, ближайшемъ къ станціи заливчикѣ, имѣющемъ песчаное дно, нанесенное, вѣроятно, ручейкомъ, который впадаетъ въ этотъ заливчикъ.—Чистая полоса однихъ Зостеръ является въ проходѣ къ воротамъ Соловецкой бухты. Здѣсь они достигаютъ замѣчательной длины и силы, напоминая лугъ, покрытый рѣдкой, но длинною зеленою травою.

Самымъ выгоднымъ грунтомъ для растеній являются камни. Они представляютъ надежную почву, въ особенности большіе валуны, которыхъ не могутъ сдвинуть съ мѣста даже сильныя бури. Вслѣдствіе этого нѣтъ ничего удивительнаго, что водоросли приспособились держаться именно на этой почвѣ. При томъ это приспособленіе совершалось весьма просто и легко, такъ какъ всѣ растенія, выросшія на пескѣ, галешникѣ или мелкихъ камняхъ, сдвигались или вырывались моремъ и выбрасывались на берегъ.—Даже теперь, послѣ многихъ лѣтъ, этотъ естественный отборъ невполнѣ установился. И теперь, въ особенности послѣ бурныхъ дней, можно встрѣтить на берегу Соловецкаго залива цѣлую полосу водорослей, [преимущественно Fucus vesiculosus. Иногда и молодая Laminaria, выросшая на маленькомъ камешкѣ, выбрасывается вонъ, какъ отбросъ изъ массы тѣхъ экземпляровъ, которые съумѣли укорениться на большихъ тяжелыхъ валунахъ.

Большіе камни встрѣчаются почти исключительно около береговъ или коргъ. Они обыкновенно покрыты Fucus vesiculosus, а около сѣвернаго берега Вороньей луды и прибавочнаго острова Бабьихъ лудъ, на камняхъ, уже встрѣчается флора Соловецкаго залива, характернымъ представителемъ которой служатъ Ламинаріи.

Почти всѣ водоросли лѣвой или южной половины Соловецкой бухты принадлежатъ къ зеленымъ.—Но въ протокахъ и вообще въ сѣверной половинѣ бухты встрѣчаются Phylophora interrupta, Delesseria sinuosa и многія другія мелкія красныя водоросли, которыя любятъ свѣтлую, движущуюся воду открытаго моря.—Не указываетъ ли это ясно на то, что лѣвая половина Соловецкой бухты уже сдана въ архивъ прожитаго, что здѣсь всё спѣло свою пѣсню и начинаетъ вымирать, подъ дѣйствіемъ постояннаго, медленнаго обмелѣнія и при недостаткѣ свѣжей, текучей воды? На справедливость такого предположенія указываетъ не только строеніе дна, береговъ, острововъ, флора, но точно такъ же и самая фауна, какъ это мы увидимъ ниже. И дѣйствительно, достаточно одного бѣглаго взгляда на эту часть бухты, чтобы понять, что она не болѣе, какъ глухой садокъ, въ которомъ заперты послѣдніе остатки прежде богатой и разнообразной флоры и фауны.

Фауна глухой Соловецкой бухты.

Послѣ всего сказаннаго можно легко понять, почему фауна южной половины Соловецкой бухты разнится отъ фауны ея сѣверной половины. Тогда какъ эта послѣдняя постоянно открыта і свѣжимъ, движущимся водамъ моря, южная половина представляетъ глухой бассейнъ, въ который доходятъ эти свѣжія волны, съ сѣверозапада во время сѣверозападныхъ вѣтровъ, а съ юго- . запада, кромѣ югозападныхъ вѣтровъ, онѣ приносятся въ небольшомъ количествѣ, морскими приливами. Такимъ образомъ въ этомъ глухомъ, почти совершенно закрытомъ, южномъ углу Соловецкой бухты, мы встрѣчаемъ весьма мало животныхъ, съ энергическимъ, быстрымъ передви- і женіемъ, которое требуетъ усиленнаго дыханія. Хотя я не дѣлалъ прямыхъ опытовъ, но могу, по . нѣкоторымъ даннымъ, заключить, что вода этого, почти замкнутаго, бассейна, въ особенности въ ея глубокихъ слояхъ, бѣднѣе кислородомъ, чѣмъ вода сѣверной половины бухты. Притомъ эта вода, въ особенности въ тихое время, имѣетъ легкій желтоватый оттѣнокъ, который главнымъ образомъ зависитъ отъ разлагающихся растительныхъ веществъ и отъ выдѣленія какого-то кра-