Безопасный уровень - [66]

Может, я?

Рано!

— Я буду задавать вопросы. Каждый раз, когда я поймаю тебя на лжи, погибнет один из твоих… — не могу подобрать приличное слово и указываю пистолетом на остальных. Судья ерзает, его зеленая кожа светлеет.

— Я расскажу все, что ты хочешь узнать.

Смотри, он посветлел и голос изменился, — подсказывает Сергей, — возможно, так выглядит волнение или страх.

Или ложь. Мы не знаем, как они относятся друг к другу.

— Если сюда кто-нибудь заявится, я убью вас всех.

— Тут нет ни камер, ни сигнализации, только компьютер, но он сейчас выключен, в нем тоже нет камеры, только микрофон. Моя семья очень важна для меня, я сделаю все, как ты скажешь.

С потолка капает вода, слышны легкие всплески, когда она попадает в лужи, рассеянный свет заливает пещеру. Пистолет лежит на колене, его дуло смотрит на ближайшую лягушку. Серега молчит. А меня разрывает на куски: передо мной существо, которое может разъяснить все, но с чего начать? Вопросов слишком много.

— Кто вы? — спрашиваю, ожидая, что ответ будет длинным.

Но нет, судья лучше меня понимает, что мне нужно, и хочет показать свою готовность к сотрудничеству.

— Мы с другой планеты (да что ты говоришь!). Основные наши силы прилетели на Землю двести лет назад и высадились сразу после Последней войны, — тараторит, глотая некоторые буквы, Ларгус. — Мы захватили власть над уцелевшим человечеством, создали иерархию и работающую структуру. Кроме охотников и Управляющих, о нашей сущности никто не знает.

Он замолкает и опускает взгляд.

И все? Вот так кратко и просто? Высадились и захватили власть над человечеством.

Внутри меня пустота. Хоть Кирилл в своей записи и подготовил нас именно к этому варианту, трудно понять и принять такое. Сергей испытывает то же самое. Ему даже сложнее. Для него это двойной обман: сначала он узнал, что его мир фикция, теперь, что фикция и внешний мир. С другой стороны, внешний мир для него враг…

И что? — кричит Сергей. — Эти суки захватили землю и загнали нас в резервации! И ваш хваленый внешний мир создали они.

Да, с этим надо разобраться подробнее. Теперь последовательность вопросов очевидна.

— Вы развязали Последнюю войну?

— Ее развязали бы люди в любом случае, — он жует губы и опускает голову, — но мы ускорили процесс.

Рука снова сжимается на рукоятке пистолета.

Не нужно, дай я.

Я сказал — рано!

— Говори яснее, сукин сын! Как вы это сделали, если ты утверждаешь, что вы прибыли после начала?

— Основные силы прибыли после начала, а разведчики были тут за двести лет до этого.

То есть в начале девятнадцатого века. Что же вы, сволочи, делали здесь двести лет? Внедрялись? Подначивали? Разрушали? Как вас не заметили? Вы же зеленые вонючие жабы с шестью руками.

— Сколько вас?

— Пятьсот пятнадцать тысяч.

— Такая точная цифра?

— Сюда прибыло три корабля разведчиков по пять тысяч на каждом. Потом десять кораблей с поселенцами по пятьдесят тысяч на каждом. Итого: пятьсот пятнадцать тысяч.

Сказанное не укладывается в голове, я смотрю в зеленую морду с выпученными глазами и пытаюсь осознать. Затекла спина. Не опуская пистолета, встаю на мыски и тянусь к потолку пещеры. Отпускает.

— Вы бессмертные?

— Нет, продолжительность жизни особи нашего вида в среднем сто двадцать лет.

— Как тогда вы сохранили ту же численность?

Я понимаю, что спрашиваю что-то не то, но не могу идти вперед, оставляя позади пятна.

— Мы в любой момент можем менять размер популяции, если возникает необходимость. Пока она не возникала. Если какая-то семья теряет члена, она восполняет численность новым.

— До девяти? — догадываюсь я.

— До десяти, — поправляет судья.

Я вскакиваю и еще раз осматриваю пещеру, делаю несколько шагов, заглядываю в закоулки, напрягаю зрение, чтобы рассмотреть противоположный конец. Больше никого нет.

— Где ваш десятый?

— Он еще… не вывелся.

Он видит, что я его не понимаю, мимика людей ему хорошо знакома, он машет головой чуть назад и направо. В десяти метрах замечаю светло-зеленую чашу.

— Только прошу тебя, аккуратно, она очень подвержена внешним воздействиям.

Иду, все лягушки заметно волнуются, их кожа темнеет и становится почти черной, девять пар глаз следят за мной.

Чаша размером с большую раковину на высоте метра. Ее держит красивая резная ножка из красного камня. Тусклая лампа освещает содержимое: немного мутную воду, а на дне — размером с кулак взрослого человека полупрозрачную икринку. Приглядываюсь и различаю внутри свернувшийся калачиком эмбрион маленькой лягушки.

Зрелище шокирует. Только сейчас, видя эту зарождающуюся инопланетную жизнь, здесь, в доме судьи, я начинаю осознавать глубину происходящего. И чувствую нарастающее волнение Сергея.

Надо хватать его и валить отсюда! Одни мы не справимся! — кричит он.

Без паники, все по плану.

С трудом отрываю взгляд от икринки и иду назад. Цвет кожи инопланетян приходит в норму. Сажусь на прежнее место, спрашиваю:

— Зачем нужны наши миры? — Вершитель смотрит, но не понимает вопроса. Перефразирую: — Зачем нужны Игры?

— Ты Роберт? — вдруг спрашивает инопланетянин.

Глава 18

— Да, — врать причин нет, так же, как и рассказывать, что тут не только я. — Чип отключили, я вернулся, но воспоминания неполные.