Безопасный для меня человек - [9]

– В последнее время все мои мысли об одном, – произнесла Игён.

Ынчжи задумчиво смотрела на нее. Игён не добавила: «О тебе», а Ынчжи не переспросила, словно и так все поняла. Или, наоборот, не поняла совсем ничего.

«Какое прекрасное лицо», – думала Игён. Нежная кожа, гладкие волосы, яркие, словно обветренные губы, чуть раскосые глаза, всегда приподнятые уголки рта, нежный подбородок. Игён никогда не видела подобных лиц. Ей хотелось прикоснуться к нему, почувствовать его кончиками пальцев и узнать, какое оно. Теплое? Прохладное?

После того вечера Игён стала беспокойно спать. Ей снилось, что на ее лице вырос огромный чирей, что она несколько раз пыталась подняться по лестнице, каждый раз падала и летела вниз, что слышала голос, но не могла разобрать ни слова. В голове то и дело возникал образ Ынчжи: ее улыбка, взгляд, которым она смотрела на Игён, ее правильная речь. Во рту было сухо, сколько бы она ни пила, а еда стала безвкусной. «Так нельзя!» – убеждала себя Игён, но все ее существо требовало новой встречи. Нестерпимое желание увидеться вновь причиняло ей физическую боль. Игён спала с телефоном в руке – вдруг она позвонит или напишет?

Они нечасто встречались. За те четыре месяца они гуляли вместе всего шесть раз, но даже теперь, спустя тринадцать лет, Игён помнит каждое из их свиданий.

Ынчжи охотно рассказывала о себе. Игён узнала, что в семье она третья из четырех дочерей, поэтому в детстве избытка родительской любви у нее не было, а теперь не любит себя, и ей тяжело жить с этим чувством. Все эти разговоры она вела так спокойно, будто рассказывала, что будет есть на ужин.

– Вы со всеми так запросто говорите о личном? – как-то раз спросила Игён.

Ынчжи опустила взгляд и улыбнулась:

– Нет, я приглядываюсь к людям. К тому же вы – не все.

Ынчжи как ни в чем не бывало рассказала, как отец и дядя избили ее, когда во время семейного застолья младшая сестра устроила ей аутинг и родственники накинулись на нее с кулаками. В тот вечер ей выдрали клок волос и рассекли лоб так, что пришлось зашивать.

– Тогда мне нужен был всего один человек. Всего один. Кто-то, кто заступился бы за меня, крикнул: «Не бейте ее!» Но все просто смотрели, как будто в дела мужчин им вмешиваться не положено.

Ынчжи запустила пальцы в волосы и взъерошила их.

– Теперь все нормально, я больше с ними не вижусь. Самое главное ведь «сейчас»? Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на тех, кого видеть не хочешь, – добавила она, глядя на Игён.

После этого разговора Ынчжи какое-то время не приходила в пекарню. «Выходит, ты появлялась здесь просто потому, что было не с кем поужинать, и гуляла со мной потому, что тебе было скучно. Я одна не находила себе места и изводилась, а ты ничего ко мне не чувствовала!» – стоило Игён погрузиться в эти мысли, как Ынчжи появлялась снова. Выражение ее лица было спокойным и будничным, словно она понятия не имела о том, что делает с Игён. Когда они ужинали и шли домой, в груди Игён поднималась настоящая буря, но Ынчжи, казалось, ничего не замечала. Чем больше проходило времени, чем сильнее становились чувства Игён, тем мрачнее было у нее на душе. Даже наблюдать за тем, как Ынчжи ест круассаны, сидя у окна, стало невыносимо.

Суи знала о существовании Ынчжи.

– Подруга Акко, медсестра в больнице напротив пекарни. Она, похоже, не любит есть в одиночестве, – говорила Игён.

Суи кивала. Игён ничего от нее не скрывала. Что скрывать, если они лишь время от времени ужинали вместе, вели повседневные разговоры и гуляли по Чонно? Но Игён понимала, что те чувства, которые она при этом испытывала, превращают все это в предательство. Она пообещала себе больше не встречаться с Ынчжи.

Игён соврала Суи, что ей надоели странные посетители, постоянно наведывавшиеся в пекарню, и устроилась в пиццерию подальше от университета.

За день до увольнения Игён еще раз поужинала с Ынчжи. Когда они сделали несколько кругов по переулкам в районе Инсадон, Игён произнесла:

– Мне кажется, я очень везучая. Я не успела обжечься и встретила Суи сразу.

– Наверное, так и есть.

– Это редкость – понравиться человеку, который нравится тебе. Если подумать, то, что мы нашли друг друга и можем взаимно любить, – настоящее счастье.

– Да, вы выглядите очень счастливой, – ответила Ынчжи.

Она улыбалась, но ее тон звучал недовольно.

Игён не могла больше смотреть на нее.

– Я, наверное, пойду, – попрощалась Игён и, ни разу не обернувшись, поспешила в сторону главной улицы. Они собирались прогуляться до станции Ангук, но Игён вдруг поняла, что там не сможет расстаться с ней как ни в чем не бывало. Лучше было уйти первой.

В ту ночь Игён лежала рядом с Суи и не могла уснуть.

– Сколько ты проработала в пекарне?

– С начала этого семестра. Выходит, четыре месяца.

– Было так тяжело? Ты сильно похудела за это время.

– Да, – ответила Игён и зарылась лицом в подушку.

Она была готова разрыдаться, в горле стоял ком.

– Ты что, плачешь?

– Нет.

– А кажется, что да.

Видя, как заботится о ней Суи, которую сердцем она уже предала, и подумав о том, что больше не увидит Ынчжи, Игён не смогла сдержаться и разрыдалась. Суи молча поглаживала ее по спине.