Безнадежные войны. Директор самой секретной спецслужбы Израиля рассказывает - [27]

13

Геула Коэн решила взять у меня интервью и опубликовать его в «Маарив». Мы встречались несколько раз, после чего текст интервью отправили на цензуру. Это было необходимо, поскольку речь шла о выезде в Израиль. Работник «Натива», проверявший текст, разрешил опубликовать только несколько предложений, из которых было совершенно непонятно, где, с кем и о чем идет разговор. Геула встретилась с Голдой Меир, и после тяжелого разговора с угрозами обратиться в Высший суд справедливости Голда разрешила опубликовать текст почти целиком. Интервью было напечатано в двух субботних номерах на двух газетных разворотах. Впервые перед израильским читателем предстала картина, о которой он не имел понятия. Вдруг оказалось, что идет репатриация из СССР и советские евреи, несмотря ни на что, приезжают в Израиль. В интервью содержалась критика действий правительства Израиля в то время: чрезмерный оппортунизм, недостаточная поддержка борьбы за выезд евреев СССР и неготовность к открытой борьбе за выезд и к поддержке этой борьбы.

Тем временем образовалась группа израильтян-старожилов, в основном ветераны ЛЕХИ и ЭЦЕЛЬ, среди них, с одной стороны, Ицхак Шамир, Геула Коэн, Герцль Амикам, а с другой – видные активисты Дов Шперлинг и Лея Словина. Шперлинг был осужден в конце 50-х за «антисоветскую деятельность». В то время все евреи, которых арестовывали за сионизм, проходили по этой статье. Группа поставила себе целью помогать советским евреям в их борьбе, снабжая их пропагандистскими материалами и распространяя информацию об их деятельности в израильской и мировой прессе. Это было не единственное объединение такого рода, возникшее на фоне бездействия государственных органов и весьма ограниченного взаимодействия властей с уже прибывшими в Израиль активистами. Такого рода группы обычно действовали самостоятельно, то конкурируя между собой, то время от времени сотрудничая. Личные интересы и старые счеты между бывшими активистами не способствовали тесному взаимодействию и успеху общего дела. Я не был вовлечен в конфликты между ними, в том числе и потому, что почти не был знаком с этими людьми до приезда в Израиль и не принимал участия в их деятельности в СССР. Не входя ни в одну из этих групп, я, тем не менее, был готов сотрудничать со всеми, кто поддерживал борьбу евреев Советского Союза.

Геула Коэн организовала нам с Довом Шперлингом встречу с довольно богатым американским евреем Бернардом (Берни) Дойчем. Мы, основываясь на своем опыте, рассказали ему о борьбе советских евреев за выезд. Наш рассказ произвел сильное впечатление на Дойча, и он заявил, что необходимо обязательно донести эту информацию до американских евреев. Посоветовавшись с Геулой Коэн, он предложил перевести на английский ее интервью со мной, напечатанное в «Маариве», чтобы распространить его в США. В конце 1969 года Геула сообщила мне, что Дойч готов организовать для нас (Геула, Шперлинг и я) серию встреч в США, чтобы мы могли рассказать американцам – евреям и неевреям, о сионистской борьбе в СССР. Сама идея такой встречи была для того времени новой и необычной, я немедленно согласился.

Одной из причин поддержки инициативы Геулы было то, что мои родители в конце лета 1969 года решили выехать в Израиль. Они пришли к довольно логичному с их стороны выводу, что в Советском Союзе у них нет будущего. В особенности у их детей, моего младшего брата и моей сестры, которые тогда еще учились в школе. Я с радостью послал им необходимый вызов. Получив вызов от сына – прямого родственника, как того требовал закон, мой отец пошел подавать заявление в ОВИР. В телефонном разговоре я попросил отца пойти к начальнику ОВИРа, передать ему от меня привет и сказать ему слово в слово, что, если ему дороги честь и положение его страны, которой он служит, я советую ему не повторять ошибку, которую допустили в отношении меня, и разрешить моей семье выехать. Тем не менее, моя семья получила ничем не мотивированный отказ. В этом случае я видел прекрасный пример лживости советской пропаганды и политики – мои родители просят разрешения выехать в Израиль, а им необоснованно отказывают, несмотря на то что их сын проживает в Израиле. Это был живой пример, опровергающий заявления Советского руководства, что не чинятся препятствия тем, кто хочет выехать из Советского Союза.

Мы собирались поехать в Штаты в середине декабря 1969 года. В «Нативе» узнали об этом, вероятно, от представительства «Натива» в США, и было решено воспрепятствовать нашей поездке. Руководители организации видели в этом угрозу политике «тихой дипломатии» и полной цензуре на информацию о борьбе за выезд евреев СССР. Летом 1969 года Нехемия Леванон сменил Шауля Авигура на посту главы «Натива». Он обратился к Менахему Бегину и попытался убедить его, чтобы тот попросил нас не ехать в США. Бегин решительно отказался, заявив, что не будет указывать этим людям, как поступить. Бегин резонно заметил, что мы добились разрешения на выезд самостоятельно, решив бороться с властями СССР за выезд в Израиль. И у него нет никакого права убеждать нас отказаться от своих намерений.