Безнадёжные - [2]

На лице Констера не было привычной улыбки, его взгляд притупился, а вид был затравленный. Верундиш видела такой взгляд у людей, которые потеряли конечность во время артобстрела, или у тех, кто стал свидетелем того, как совсем рядом застрелили друга.

— Что стряслось? — Спросила она, убирая свои собственные проблемы на задний план. Вечером у неё будет время, чтобы застрелиться, когда Констер уйдет.

— Можно присесть? — Ответил он вопросом на вопрос, отведя при этом взгляд.

Верундиш помнила те времена, когда он заходил в палатку, поднимал её на руки и укладывал в кровать с громким смехом. Её беспокойство усилилось.

— Конечно.

Она поправила одеяла, одновременно перепрятывая пистолет из-под подушки под кровать, где он будет более незаметным.

Констер опустился на кровать рядом с ней. Она взяла его руку, заметив, как его бледная нежная кожа контрастировала с её смуглостью. Констер не работал ни одного дня в своей жизни, но Верундиш не злилась на него за это. Его беззаботное ко всему отношение привлекало её.

— Они назначили меня вести «Безнадёжных» против Дарджи. — Упавшим голосом сказал Констер.

В горле Верундиш образовался ком.

— Нет! Я думала, тебя повысят!

— Если выживу, то стану майором.

Мимолетная улыбка появилась на его лице и тут же пропала. Он склонил голову вперед, будто для молитвы.

«Безнадёжные». Это центральная атака на вражескую крепость. Идти первыми через пролом — против штыков, пушек и магии. «Безнадежные» редко выживали после первого же залпа, не говоря уже о захвате самой крепости.

— И ты ничего не можешь сделать? — спросила Верундиш.

Констер покачал головой.

— Это приказ самого Тамаса. Думаю, у него на меня зуб из-за того, что отец купил моё назначение.

Генерал Тамас был печально известен своим убеждением, что звание необходимо заслужить, а не купить. Он часто направлял аристократов в самые опасные места, чтобы проверить их храбрость. Его позиция получила одобрение и любовь со стороны простолюдинов. Но всё это зашло слишком далеко. Констер погибнет.

— Почему «Безнадёжные»? Почему именно сейчас?

Констер смотрел на свои сапоги.

— Фельдмаршал Беравич приказал взять крепость незамедлительно. Не могу представить, чем он пригрозил генералу Тамасу.

— Когда? — Спросила Верундиш.

— Через три дня. А до этого мы удвоим артиллерийский обстрел. Избранные верят, что нашли уязвимое место в стене и воспользуются своей магией в ночь нападения. Это позволит нам попасть в крепость.

Верундиш откинулась на кровать. Избранные с их мощной магией действительно могли сотворить пролом в стене. А «Безнадёжные» — достаточно известная тактика. Гурланцы будут готовы.

— Мне надо сбежать. — Признался Констер.

— Тебя посчитают трусом.

— Я предпочту быть живым трусом, чем мёртвым героем.

Верундиш сжала его руку.

— Ты не убежишь далеко. Ты знаешь, как генерал Тамас чувствует дезертиров. Он поймает тебя и повесит, тогда ты будешь и мёртвым, и трусом.

— Я смогу сбежать. — Стоял на своём Констер. — У меня есть друзья…

Он умолк, обдумывая эту мысль.

— Не делай этого. — Попросила Верундиш.

На лицо Констера легла тень сомнения.

— Проведём ночь. — Сказала Верундиш. — Пообещай мне, что не сделаешь ничего опрометчивого до завтра.

Она взяла другую руку Констера, думая, что у неё может найтись решение обеих проблем.

Генерал Тамас не был злым человеком.

Сын аптекаря, первый простолюдин, добившийся звания генерала армии Адро. Народ обожал его, король уважал его. Он был тактиком и бойцом, только пороховой маг во всём Девятиземье мог занимать такое высокое положение.

Говорили, что даже маги королевского Совета Избранных боялись его.

И они были правы. Пороховые маги при помощи пороха могли сделать себя сильнее и быстрее обычных людей. Они могли направить пулю так, что пролетала всё поле боя и достигала цели, будь то миля или даже больше. Они — одни из самых эффективных и надежных убийц в армии.

* * *

Наступило следующее утро после того, как Констер пришел к Верундиш. Она стояла по стойке «смирно» в углу офицерской палатки Тамаса, её руки вытянулись по бокам вдоль тела, ноги собраны вместе, спина выпрямлена. Генерал склонился над большим столом с картой Гурлы и придерживал её края руками. Его глаза внимательно смотрели на пожелтевшую бумагу несколько минут, губы слегка шевелились, будто он складывал цифры в голове.

— Этой карте, — Произнёс он, нарушая тишину впервые за пятнадцать минут, — почти двести лет.

— Сэр? — Недоумевала Верундиш.

— Двести лет, капитан. У нас величайшая армия во всем мире, а мы не можем достать новую карту этой проклятой земли. Вам что-то нужно, капитан?

Верундиш открыла рот, но Тамас продолжил говорить, не дав сказать ей и слова.

— Дарджа — одна из старейших крепостей гурланцев. В стены вшита защитная магия, земля вокруг подножия крепости пронизана такими ямами и рытвинами, которые легко принесут смерть всем, кто в них попадёт.

Тамас поднялся из-за стола и принялся вышагивать из одного конца палатки в другой.

— Фельдмаршал Беравич дал мне только половину бригады и четыре Избранных. Сто мужчин способны удерживать Дарджу от нас, шах может прятаться там тысячу лет. У него семь Избранных. Семь!