Безмолвная служба - [48]

Потери Британии от нападения на НХ72 насчитывали 11 кораблей, общим тоннажем в 72 727 тонн. Корабли перевозили более 100 000 тонн припасов и 45 000 тонн топлива. НХ72 был первым союзническим конвоем за время войны, потерявшим больше пяти кораблей. А еще военно-морские командиры, руководившие конвоем, были поражены, когда узнали, что германские подводные лодки начали действовать среди кораблей конвоя по ночам как надводные суда; из-за небольшого силуэта их было невероятно трудно заметить в темноте. При такой форме нападения АСДИК были бесполезны: подлодки уже были на поверхности.

Начиная с этого времени стаи начали работать по четкой схеме, разделив Атлантический океан на ячейки и используя патрульные линии, чтобы выслеживать конвои. Когда патруль обнаруживали, одна лодка шла и следила за ним, докладывая его направление и скорость. На начальных стадиях Дениц лично руководил многими операциями. Все доклады передавались ему для личного командования, и он давал указания по развертыванию остальных лодок и по нападению на конвой всей стаей. Иногда Дениц обращался к стратегии расстрела отдельных отставших от конвоя кораблей, которых всегда бывало несколько. В других случаях он мог окружить определенную часть конвоя, и стая набрасывалась на нее более или менее одновременно, обычно ночью и на поверхности. Почти 140 «волчьих стай» было сформировано за период их наибольшей активности с 1940 по 1943 год Они действовали вместе около двух-трех недель. Самые маленькие группы состояли из 3-4 лодок, хотя более крупные группы — даже до 20 в одной «стае» — не были редкостью. Для конвоев это была страшная встреча — когда одна за другой эти лодки засекались АСДИК, кружа, как акулы. Для британских подводников это было то же — и более. Долгие переходы через Атлантический океан были тяжелейшим испытанием для дизельных моторов, а верхней вахте приходилось особенно тяжело во время столкновения с ужасающими погодными условиями Атлантики.

Бывший старшина Джон Монен был в феврале 1941 года на субмарине «Таку», направлявшейся в Новую Шотландию во время сильнейшего шторма, когда в центральной части Атлантического океана отказали двигатели и они потеряли мощность — в невероятных условиях, в море, которое грозило перевернуть лодку. И, как будто этого было недостаточно, вспоминал Морган:

«Когда я проходил через центральный пост, я увидел на карте один или два крестика. Потом я узнал от другого лейтенанта, которого сменил в машинном отделении, что крестики означают немецкие подлодки, ждущие только подходящей погоды, чтобы напасть на нас. Какое-то время спустя, когда я снова проходил через центральный, я бросил взгляд на карту и увидел, что добавилось еще два-три крестика. Заступая на вахту в машинном, я заглянул в каюту машинистов и заметил, как один или двое молятся. Один из старших машинистов начал тихо петь “Когда я поднимаю взор”. Казалось, что благодаря этому все наладилось. Корабли вышли на поиски “Таку”. Какое-то время все считали, что единственное решение — это затопить лодку и снять команду. На самом деле ее потом взяли на буксир и привели ее назад на базу в Шотландии, на ремонт».

Для дежурств в Атлантике требовалось очень много подводных лодок, и на службу отправляли все доступные лодки. Хотя в 1941 году предполагалось поступление 53 новых субмарин плюс еще одна, которая шла из США по ленд-лизу, и 3 были построены на британских верфях для Турции, но теперь удерживались, заданий хватало всем. Пока комплектовались новые лодки, многие из построенных до 1919 года лодок классов «Н» и «L» использовались на передовой. Они были плохо оснащены, технологически слабы и малодейственны и в высшей степени неудобны для экипажа.

И все-таки учебная флотилия лодок класса «Н», о которой коммандер Липскомб говорит, что «она никогда не действовала, не считая операций патрулирования», приняла вид соединения из 18 субмарин, стянутых отовсюду, чтобы сформировать вокруг Бреста то, что стало известно как «железное кольцо». Они дежурили круглые сутки, и их задачей было изматывать немецкие корабли, покидающие хорошо защищенную бухту, укрытую северо-западным побережьем Франции. Эта бухта была гаванью для больших военных средств неприятеля, и здесь заправлялись немецкие подводные лодки, нападавшие на атлантические конвои. Это означало долгое пребывание под водой. Липскомб описал блокаду как «исключительное событие в истории подводного флота», хотя во время Первой Мировой войны случались прецеденты, когда Британия организовала подводную блокаду вокруг Зеебрюгге.

Тем временем далеко в Атлантическом океане тактика «волчьих стай» немецких подлодок создавала значительные трудности в отслеживании их передвижений и точного определения их местонахождения. Тем не менее в 1941 году произошло событие, в котором британские подлодки хотя и не участвовали напрямую, но которому суждено было оказать глубинное влияние на будущие события и — в конечном итоге — на исход войны.

По этой причине — хотя сказанное и будет некоторым отклонением от главной линии настоящей главы — истории, которая сейчас развернется, уделяется здесь столько внимания. Детали ее разбирались спустя много лет после войны, и через некоторое время последовало вмешательство соединения флота Соединенных Штатов, которое проводило подобную операцию (значительно позже во время войны). Это вмешательство имело результатом появление вымышленной истории, изложенной в голливудском фильме «U571», вышедшем в апреле 2000 года и вызвавшем похвалы и восхищение американцев. Таким образом, появились неточности и искажение фактов. Дэвид Бэлм, в то время молодой британский офицер, бывший в центре этой истории, так встревожился по поводу некоторых относящихся к нему действий, которые были поданы совершенно неверно, что предоставил запись-интервью с изложением событий архиву звукозаписей Императорского военного музея. Его вклад — подробные воспоминания, которые, благодаря множеству подтверждающих их очевидцев, не могут быть изменены.