После того, как симптомы сотрясения пройдут, можно будет проверить местные травы. Верайя никогда ими не интересовалась, поэтому в памяти по этому поводу почти ничего не осталось, кроме незначительных мелочей.
От девушки ей достались знания об одежде, но и здесь нечему было особо радоваться. Мастерская Вивьен занималась только легкими заказами, вроде пошива фартуков или изготовления нижних рубах. Надо сказать, это самое простое, что можно было только придумать. Иногда они шили мешки из самой грубой ткани, которую делали из какого-то местного растения.
Верайя знала все, что должна была уметь приличная девушка–горожанка этого мира. Она способна была сшить себе простое платье, приготовить несколько различных, но сытных блюд и все в таком роде. То есть, была совершенно обычной девушкой, вполне готовой к семейной, незамысловатой жизни.
Верайя была реалисткой, но при этом, честно сказать, несколько ленивой. Хотя, тут, наверное, стоит применить другое слово. Она была скорее… незаинтересованной.
Казалось, что ее мало волнует все, что выходило за пределы ее жизни. Она не пыталась приготовить какие-то незнакомые блюда, сшить красивую одежду или изменить каким-нибудь способом свой внешний вид. В общем, не задумывалась о том, чтобы что-то улучшить в своей жизни. Она просто плыла по течению, искренне считая, что все должно быть именно так. Ей не хотелось прыгнуть выше головы. Нет, даже не так. Она просто не знала, что такое возможно.
Ее нельзя было назвать злой или бездушной, конечно нет. Девушка обладала добрым и вполне веселым характером, но при этом не стремилась к чему-то большему.
Впрочем, нельзя было ее винить. Когда человек не знает, что жизнь может быть другой, он принимает реальность вокруг себя такой, какая она есть.
Сама Вера так не могла. Она видела и знала много. Ей будет просто физически сложно жить, ничего не меняя вокруг себя. Если Эрион окажется простым подданным королевства, то она, конечно, попытается жить более незаметно. В ином случае она готова была применить все свои знания, чтобы подняться на один с ним уровень.
От многочисленных размышлений голова разболелась сильнее. Сознание спуталось. Вера вздохнула и попыталась уснуть. Не сразу, но ей удалось немного задремать.
Лежать ей пришлось почти неделю. В эти дни она только и делала, что спала, смотрела в потолок, думала и изредка пыталась ходить. Вивьен каждый раз внимательно наблюдала за ней, будто боялась, что дочь в любой момент может упасть.
Из-за тошноты есть было сложно, но Вера старалась не обращать на это внимание, понимая, что ее телу требуется пища.
Зеркала в этом мире уже придумали, но они были довольно дорогими, поэтому свою внешность Вере пришлось рассматривать в начищенном медном подносе. Он, кстати, тоже стоил немалых денег и был единственным «дорогим» предметом в их семье.
Верайя оказалась действительно весьма привлекательной девушкой. Правда, внешний вид заметно портила некрасивая одежда, неподходящая прическа и легкая сутулость, от которой нужно было срочно избавляться.
Распустив каштановые с заметным рыжим отливом волосы, Вера с удовольствием отметила их густоту. Верайя всегда ходила с собранной в пучок прической, прикрытой сверху чепчиком. Головные уборы тут применялись, но не были обязательными элементами гардероба. То есть, кому нравилось – тот носил. Верайи нравилось. Вере – не особо. Впрочем, всегда можно сделать красивый головной убор, который будет хорошо смотреться на ней.
На имеющиеся в наличие платья Вера даже смотреть не хотелось. Для начала их было очень мало – всего два. Одно для дома – коричневое, второе на выход – серо-зеленое. Никаких украшений (кроме простого пояса), вышивки или кружев. Все скучно и строго.
Насколько Вера знала, так ходила большая часть населения города. Два платья, пара нижних рубах, чепчики, ботинки и шерстяные чулки – это уже целое богатство. Многие не имели даже этого.
Самым примечательным в ее новой внешности были, как это часто бывает, глаза – они имели глубокий синий цвет, который делал взгляд таинственным и притягательным.
С сутулостью, которая ощутимо все портила и была попросту вредна, Вера боролась всеми силами. Иногда, забываясь, она снова скручивала спину колесом, но почти сразу вспоминала о ней, выпрямляясь. Вивьен наблюдала за этим с заметным интересом, не совсем понимая, что и зачем она делает.
