Безмолвие - [3]

Вздохнув, Хью сел на кровать и погрузился в четыре подушки, уложенные у изголовья. Рядом лежала нераскрытая книга. На ночном столике в чашке остывал чай: в свое время мысль о чае казалась привлекательной, однако у напитка был вкус… в общем, мочи, приправленной заменителем молока из маленькой пластиковой коробочки.

Вот еще одно, что он сделал бы, если бы был хозяином подобного заведения. Маленький холодильник в каждом номере с банкой настоящего молока. Хью частенько повторял это Келли, и пару раз они даже всерьез обсуждали, не купить ли им небольшую гостиницу здесь, на побережье Корнуолла. Келли смогла бы всерьез заниматься живописью, а не довольствоваться теми урывками, которые ей удавалось выкроить сейчас. Джуд бродил бы по каменным заводям, образующимся во время отлива, а Элли нашла бы себе новые увлечения – собирать ракушки, кататься на лодке, лазать по прибрежным скалам. Возможно, она перепробовала бы все это и еще многое другое.

Бросив взгляд на книгу, Хью вздохнул, включил телевизор и, вырубив звук, принялся прыгать по каналам.

Эти два дня выдались долгими: он работал над новым домом. Точнее, особняком. Заказчиком был владелец скаковой лошади, шестидесяти лет от роду, богатый, собирающийся удалиться на покой. Приятный человек, он неизменно задерживал Хью на час дольше, чем требовалось. Впрочем, тот на самом деле ничего не имел против. Иногда Макс доставал из портфеля бутылку вина, и тогда они засиживались за выпивкой допоздна на строительной площадке, где вскоре должен был появиться роскошный особняк.

Макс платил компании Хью почти миллион фунтов стерлингов за возведение этого дома и поэтому, наверное, считал, что тем самым получил в собственность также и частицу его души.

Вздохнув, Хью потянулся за чашкой. Казалось, его движение всколыхнуло воздух и принесло новое дуновение аммиака. Часы показывали уже почти шесть вечера, ужин был заказан только на семь, а по всем каналам «ящика» показывали сплошную муть. Может быть, нужно было выйти на улицу, чтобы пробежаться. Хью уже давным-давно даже не надевал кроссовки. Всегда находилась причина не бегать, и сегодня это была усталость. У него ныли все члены. Если мотивация и была, то пряталась она где-то очень глубоко и никак не желала показываться.

Хью подумал о женщине, которая заселяла его в гостиницу, гадая, случайно ли оказалась расстегнута пуговица блузки.

Келли иногда донимала его по поводу частых отлучек из семейного дома неподалеку от Аска, маленького городка в валлийском графстве Монмутшир. Хью никогда не отсутствовал больше трех ночей подряд; тем не менее Келли зудела и пилила, вроде бы и не на полном серьезе, но, если хорошенько задуматься, и не в шутку. Она спрашивала, заказывает ли он шлюху на одну ночь, или же у него в каждом городе, где он останавливается, есть подружка, готовая с ним потрахаться. Хью подыгрывал жене, никогда не заходя чересчур далеко, затем заключал ее в крепкие объятия и говорил, что она у него единственная. И, сказать по правде, тут он ничуть не кривил душой. После двадцати лет семейной жизни они с Келли по-прежнему любили друг друга, не так, как вначале, но так же горячо. У Хью были знакомые, также частенько бывавшие в разъездах, кто гулял на стороне – постоянная любовница, редкие встречи или даже одна жаркая ночь в гостиничном номере с женщиной, с которой познакомился только что и чья фамилия останется неизвестной. Но все это было не для него. Хью был мужчина семейный и всегда с нетерпением ждал, когда вернется домой.

Хью отпил глоток чая и тотчас же пожалел об этом.

Наверное, лучше будет принять ванну и отдохнуть с книгой. Приняв решение, Хью взял пульт, но прежде чем выключить телевизор, напоследок еще раз пощелкал каналами – эту привычку он перенял у Келли.

Его внимание привлек один кадр.

Несколько человек столпились вокруг какого-то устройства, двое с усилием крутили ворот, а третий, судя по всему, возился с управлением. Должно быть, оператор держал камеру в руках, потому что изображение дергалось и плясало. На заднем плане стояли палатки, между которыми сновали силуэты людей. Местность была дикая – деревья, звездное небо, неровный ландшафт.

Внимание Хью привлекло выражение лиц всех этих людей.

Это был панический ужас.

– Рекламный ролик нового фильма, – пробормотал Хью.

Он частенько говорил сам с собой и обыкновенно не замечал этого. Однако сейчас заметил, потому что у него не было полной уверенности. Если это кино, то оно было невероятно реалистичным. И слишком уж наглядным.

Люди продолжали крутить ворот, и только когда Хью увидел что-то красное и блестящее, поднимающееся из земли, он сообразил, что звук по-прежнему отключен.

Ткнув кнопку включения звука, Хью вздрогнул, услышав раздирающий душу крик, разорвавший комнату:

– Проклятие!

Стараясь унять бешено колотящееся сердце, Хью усмехнулся, дивясь тому, как легко поддался испугу. Потянувшись через кровать, он схватил сотовый телефон и взглянул на экран, чтобы узнать, который час. Почти четверть седьмого.

Подобные вещи ни в коем случае нельзя показывать до десяти вечера, пока еще не спят маленькие дети.