Безмерно Счастливая. Св. блаж. Матрона Московская. Жизнеописание - [20]

Вместе с матушкой в квартире на Староконюшенном поселились и её помощницы: «злая Пелагея», которой некуда было деться после ареста мужа-священника, и маленькая девочка по имени Нина. З.В. Жданова говорит:

— С матушкой приехала девочка трёх лет, Ниночка. Ангел во плоти! Если её угощали чем-то сладким, она сама не ела, а топала ножками и прятала угощение под мебель. Когда к Матроне приходили страждущие, Ниночка спрашивала нас: «А есть ли у них внучки?» — и если оказывалось, что есть, то отдавала все свои сладости этим незнакомым детям. Девочка была особенная. Но за неделю до того, как ей должно было исполниться семь лет она, проболев всего сутки, умерла от дифтерита. Мы, конечно, горевали и горько плакали, но матушка сказала нас: «Не плачьте. Если бы Ниночка осталась жива, у неё была бы очень тяжёлая жизнь. Она бы не снесла невзгод и стала бы великой грешницей, погубила бы свою душу. Мне жаль было девочку, и я сама Бога умолила послать Ниночке смерть». Некоторое время спустя, матушка говорит: «Я видела Ниночку. Она в раю, в красоте! Видела, как она безбоязненно подошла ко Спасителю и смело Его спросила: «Господи, а когда же сюда придёт моя мама?» (Это она меня называла «мама Зина», а свою родную мать не признавала, потому что та пила, гуляла и страшно мучила дочку, выбрасывала её в мороз на нетопленную кухню, не давала корочки хлеба… Потом её лишили материнства. Ниночка всегда помнила об этом). Господь ответил Ниночке: «Деточка, не наступил ещё для Зинаиды предел времени, чтобы она сюда пришла».

Зинаида Жданова сыграла в судьбе Матронушки примерно такую же роль, какую Николай Мотовилов сыграл в жизни прп. Серафима Саровского: она была летописцем подвигов блаженной, и многое из того, что мы знаем теперь о святой Матроне, стало нам известно, благодаря трудам Зинаиды Владимировны. Приводим здесь некоторые из её рассказов:

— К Матушке приходило иногда по сорок человек в день. Чего только не видели и чего только не узнали… Кто такая была Матронушка? Матушка была воплощенный ангел-воитель, словно меч огненный был в её руках, для борьбы со злой силой. Она лечила молитвой, водою… С виду она была маленькая, как ребёнок, и всё время лежала на кроватке, на боку, на кулачке. Когда принимала, она садилась, скрестив ножки, две ручки вытянуты прямо в воздухе, наложит пальчики на голову стоящего перед нею на коленях человека, перекрестит, скажет главное, что надобно его душе, помолится. Матушка знала все события наперёд. Ее жизнь была народ, каждый день поток скорбей и печалей приходящих… Помощь больным людям, утешение и исцеление их.

Матушка могла вымолить у Бога помилование грешнику и изменить человеку его жребий; скажет словечко — и душа повернётся. Матушка была провидицей, утешительницей, наставницей, лекарем, души целителем, избавляя людей от мук бесовских. А муки грешникам посылались разные и от разных бесов: немощи, расслабление, окаменелость, бесноватость, одержимость… Я её как-то спросила: «Матушка, а можно ли выгнать бесов из человека?» Она сказала: «Можно, но это сопряжено с мукой. Надо прекратить человеку дыхание, чтобы наступило что-то вроде смерти — и выдержать такое несчастному почти невозможно». Была у неё одна послушница Даша. Она настоятельно просила Матушку избавить её от бесовского недуга. Матушка согласилась. Сказала: «Ложись на пол», — и начала молиться, а когда наступил момент, у послушницы клубок к горлу подошёл и закрыл ей дыхание. Даша взмолилась: «Не могу, оставь меня!» В Евангелии от Марка это очень наглядно описано, в том эпизоде, где Спаситель исцеляет бесноватого, одержимого духом немым: «И вскрикнув и сильно сотрясши вышел; и он сделался, как мертвый, так что многие говорили, что он умер» (Мр. 9, 26).

Часто (но не всегда) было так: наложит матушка пальчики на голову несчастному и скажет: «Ой, ой! Сейчас я тебе подрежу крылышки! Повоюй, повоюй пока!» «Ты кто такой?» — спросит, а в человеке как зажужжит… Матушка снова: «Ты кто?» — а он ещё сильнее жужжит; а потом Матрона скажет: «Ну, повоевал, комар? Теперь и хватит». Начнет она молиться — и человек всё тише и тише делается… Однажды четыре мужчины привезли старушку, — та, бедная, с силою огромной махала руками, как ветряная мельница, а когда Матушка отчитала её, она стала слаба, как кисель.

Мать одной нашей знакомой, Жаворонковой Екатерины, внезапно заболела падучей. Начались у неё припадки, пена изо рта шла, вся она перегибалась через спинку кровати, падала, извиваясь… Её привезли к Матроне. Она ползла от двери к Матушке, а та напряженно сидела, наклонившись вперёд, вытянув ручки, и приговаривала: «Ой, какого страшного в тебя засадили!» Отчитала несчастную, а потом и говорит: «Одна я с таким врагом не справлюсь. Если ты будешь мне помогать, тогда будешь жить: надо тебе каждое воскресение причащаться». Один раз больная пропустила причастие, так был у неё страшный припадок. В квартире, где жила Катя Жаворонкова с матерью, жили по соседству муж и жена. Эти люди в церковные праздники постились, словно от горя, надевали рваную одежду и бегали по коридору квартиры, страшно крича и стуча каблуками, словно копытами. Матушка про это хорошо знала: до войны она долго жила у Жаворонковых на Ульяновской. Она говорила про козни этих соседей-колдунов: «Человек человека скорёжит — Бог поможет, а вот если Бог кого скорёжит — никто не поможет!» Так и вышло… В 1953 году, когда Катя вернулась из лагеря, она увидела как эту колдунью выносили на руках на улицу и клали в детскую коляску, — такая она стала маленькая и скорченная.