Безликий - [27]

Я свернул во двор и припарковал «Олдсмобиль» напротив детской площадки. Выключил музыку, которую обычно включал во время езды.

Апашова жила в пятиэтажке на втором этаже. Дверь, обитая черным дерматином, была приоткрыта.

Я прислушался: внутри квартиры было тихо. Выругавшись про себя, я достал из кобуры пистолет, снял с предохранителя и взялся за латунную ручку. В этот момент раздался пронзительный лай, а вслед за ним послышались шаги и скрипучий голос, произнесший:

– Дуська, молчать! Цыц, я кому говорю?!

Я поспешно спрятал оружие и отошел на один шаг. Дверь распахнулась, и на пороге появилась сухопарая женщина с завязанными на затылке волосами, в красно-синем свитере и голубых джинсах. На ногах у нее были белые кроссовки с веселыми оранжевыми шнурками. На поводке она держала тойтерьера с бантиком между ушами. При виде меня женщина нерешительно замерла перед дверью.

– Старший лейтенант Самсонов, полиция. – Сколько же раз мне приходилось произносить это за последние пару дней!

– Вы по поводу чего? – прищурилась Апашова.

Я показал удостоверение, надеясь, что это сделает ее менее подозрительной.

– По поводу Зинтарова и Сухановой.

– А что с ними?

– Вы не знаете?

– Нет. Дуська, стой спокойно!

– Может быть, вы будете гулять с собакой, я составлю вам компанию? – предложил я.

– Давайте, а то она ведь изведет, стервь этакая! – Апашова заперла дверь и помчалась вниз – довольно резво для женщины лет пятидесяти.

На улице мы пошли вдоль газона, причем тойтерьер трусил по травке, не натягивая поводок, так что бежать было не нужно.

– Так что вы хотели? – поинтересовалась Апашова, доставая одной рукой сигарету. – Что там с Зинтаровым и Машкой?

– Они убиты.

Учительница труда едва не подпрыгнула от неожиданности.

– Как?!

– Это пока не разглашается.

– Вы серьезно?

– Абсолютно.

– Господи, что делается-то! А от меня вы чего хотите? – тут же добавила Апашова подозрительно и закурила, щелкнув одноразовой зажигалкой.

Когда-то я тоже курил, но бросил. Просто потому, что решил: не желаю быть рабом чего бы то ни было. В общем, силу воли тренировал. С тех пор мне хотелось закурить всего несколько раз, но в целом к виду дымящихся сигарет я был равнодушен.

– Вы ведь помните пожар, который произошел в школе тринадцать лет назад?

– Помню. А при чем тут это?

– Может быть, и ни при чем. А может быть, при чем.

– Ладно, дайте-ка мне минутку.

Апашова молчала довольно долго, пыхтя сигаретой, затем заговорила:

– Значит, дело было весной, в каком месяце, точно не помню. Случился у нас пожар – кажется, загорелся склад с краской или растворителем. Вернее, произошло короткое замыкание из-за старой проводки, а растворитель загорелся уже потом. Зато быстро. Банки полопались, и он потек по полу. Сами понимаете, что тут началось. Пока почуяли дым да сообразили, что к чему, огонь полыхал уже вовсю! Пожарной-то сигнализации в то время не было еще. Ну, вот и оказалось, что пора эвакуироваться, причем уже давно, а мы все уроки ведем.

– Паника? – вставил я.

– Не то чтобы, но делать все пришлось аврально.

– Ну, и как? Кто-нибудь пострадал?

– Да нет. Вернее, не особенно.

Я насторожился:

– В каком смысле?

– Вроде один мальчик обгорел немного. Но все обошлось. Его родители, правда, на школу подали жалобу, но как-то без последствий. Никто же не виноват, что проводка гнилая была. То есть виноватые, конечно, были, но не в школе, а в соответствующих инстанциях. Которые это видели и замалчивали, чтобы не менять ничего.

– А Зинтаров и Суханова какое ко всему этому имели отношение? – спросил я.

– По-моему, никакого.

– Вы уверены?

– Да при чем тут они? – удивилась Апашова. – Завуч и учитель химии.

– А как звали мальчика, который обгорел?

– Не помню. Я его не учила. А после того случая он в другую школу перешел.

– Может, хотя бы помните, что у него обгорело? – спросил я с надеждой.

Апашова выбросила окурок в траву.

– Дуська, фу! – Она дернул поводок. – Кажется, лицо. Но я не уверена. Сколько лет прошло! Я иногда забываю, куда нож положила, а не то что…

Попрощавшись с трудовичкой, я отправился к физруку.

Эдуард Максимович Храбров обитал в новостройке на седьмом этаже. Судя по всему, у него даже имелся балкон.

Я звонил ему минут пять, но так и не дождался ответа. Квартира была заперта, а причин взламывать ее у меня не было: мало ли куда хозяин ушел.

На третьем этаже я столкнулся с женщиной, нагруженной пакетами из местного супермаркета.

– Прошу прощения, не знаете, где Эдуард Максимович из шестьдесят первой? – обратился я к ней.

– Вроде он вчера говорил, что собирается на шашлыки, – ответила та, переводя дух.

Я подумал, почему она не воспользовалась лифтом, но тут женщина поставила мешки на площадку и полезла в сумочку за ключами.

– Один или с друзьями? – спросил я.

– Один. Он часто так делает. А вы кто ему? – В женщине вдруг проснулась подозрительность.

– Коллега, – ответил я. – Из школы.

– А, учитель. – Женщина сразу успокоилась. – У вас телефон есть его?

– Нет, – покачал я с сожалением головой.

– Жаль. Ну, тогда заходите попозже. Он обычно около девяти возвращается.

– А куда он ездит, не знаете? А то мне по срочному делу. – Я сделал озабоченное лицо.