Безликий - [26]

– Извините! – проговорил он быстро, смерив меня любопытным взглядом.

– И вы меня, – отозвался я.

Молодой человек вдруг остановился:

– Вы ведь из полиции, да?

– Да. А что?

– Я тут работаю. Учителем танцев.

До меня дошло, что это напарник Ани.

– Как вас зовут? – спросил я.

– Наумов Андрей Тимофеевич. Аня мне звонила, рассказывала, что вы ведете расследование.

Проходить мимо он не торопился. Опыт подсказал мне, что такое необычное поведение (большинство предпочитает с полицейскими в долгие диалоги не вступать) означает одно из двух: либо простое любопытство, либо учитель танцев имел что сказать полиции. Если да, то было бы глупо эту информацию проворонить.

– Я тороплюсь, но если вам есть что…

– Нет-нет, – торопливо замотал головой Наумов. – Просто… даже не знаю, зачем остановил вас. Извините. – Он виновато улыбнулся.

– Ничего.

Настаивать было не на чем. Рыбка сорвалась и уплыла. Будем надеяться, что временно.

Я вышел на улицу и увидел трех оперов, направляющихся к крыльцу.

– Нас прислали для охраны, – хмуро сообщил один из них.

Я распределил их, отправив в школу. Тому, которому досталась Жаркова, я дал более подробные инструкции и предупредил, чтобы он со своей подопечной ждал в школе подкрепления и был настороже. Тот, кажется, проникся важностью момента и обещал держать ухо востро.

Я же вернулся к директору школы и выяснил, где находится театральная студия.

Короб был явно недоволен тем, что я опять объявился, и ответил подчеркнуто коротко, пытаясь дать это понять. Меня, впрочем, его эмоции волновали меньше всего.

Студия находилась в подвальном помещении. Вернее, там располагались раздевалка, костюмерная и гримерка, а репетиции и выступления проходили в актовом зале – так мне объяснила Алевтина Леонидовна Филатова, пятидесятидвухлетняя, но подтянутая и ухоженная руководительница школьного театра, которую я застал на рабочем месте.

– Скажите, у вас не пропадал мужской средневековый костюм? – перешел я к цели своего визита, когда она закончила показывать мне свои владения.

Филатова задумалась всего на несколько секунд. Лицо у нее было покрыто сеточкой мелких морщин, которые становились заметны, только когда она начинала говорить.

– Честно говоря, я никак не могу найти один костюм, но он не совсем средневековый. Скорее эпохи Возрождения. Хотя… – она махнула тонкой рукой, – его можно в разных спектаклях использовать. Никто не заметит небольшого несоответствия.

– Давно он пропал?

– Даже не знаю. Мы собираемся ставить «Венецианского купца», и я подбирала одежду, вспомнила про него, но уже второй день не нахожу.

Я описал костюм, в котором была Суханова, как запомнил.

– Да, это, наверное, он, – кивнула Филатова. – Вы его нашли, что ли?

– Может быть. Я попрошу вас зайти в отдел, взглянуть на него. Вы не против?

– Да нет. А где вы его обнаружили-то? И кому он вообще понадобился?

– Это я пока сказать не могу. В интересах следствия, – добавил я для большей убедительности.

Филатова равнодушно пожала плечами:

– Ладно, как хотите. Когда зайти? Кстати, вы мне его отдадите?

– Не сейчас.

– Это улика?

– Да.

Знала бы ты, что было в твоем костюме, в руки бы его больше не взяла!

Филатова вздохнула:

– Пропал костюмчик!

– Загляните в отдел сегодня, если можете. Я предупрежу, что вы придете.

– Хорошо. Только дайте адрес.

Я продиктовал ей адрес отдела и ушел. По дороге позвонил Димитрову, чтобы сообщить, что Филатова зайдет опознать костюм.

– Отлично! – обрадовался тот. – Хоть бы это он и оказался! Я предупрежу ребят, чтобы сразу показали его ей.

После этого я отправился по адресам, которые мне дал Короб.

Для начала я планировал посетить Апашову, затем Храброва, после него, наверное, имело бы смысл заехать к Бобровой – так звали ушедшую на пенсию учительницу по биологии. Но это только если первые два визита ничего не дали бы. Тем более у меня не было ее адреса, а чтобы его пробить по базе данных, пришлось бы тащиться в отдел.

Я опустил щитки на лобовом стекле, чтобы защитить глаза от слепящего солнца. Сегодня оно жарило как-то особенно немилосердно, наводя на мысли о раскаленном небе египетской пустыни.

Мне вспомнилось мгновение из далекого детства: мы с родителями на пляже, сверкает вода, песок очень горячий, прямо обжигающий. Я щурю глаза, прикрываю их ладонью на манер козырька. Марина ловит пальцами красных муравьев, ползущих на покрывало, которое родители расстелили для нас.

Марина… как же давно это было, словно в иной жизни. Нет, скорее, в параллельной реальности.

Мне приходится мотнуть головой, чтобы отогнать образы, которые норовят последовать за этим солнечным воспоминанием. Страшные и отвратительные картины.

Одно время мне казалось, что я избавился от них, перевернул страницу, но нет, человеческий мозг устроен не так просто. Иногда мне по-прежнему снятся кошмары. Не часто, слава богу, но все же снятся. Наверное, я никогда не избавлюсь от них.

Впрочем, кто знает, возможно, именно смерть Марины от руки психопата определила мою собственную судьбу. Полиция, убойный отдел, потом серийный.

Я иду по пути, предначертанному моей сестрой. По пути крови, справедливости, возмездия и гармонии. Да, именно гармонии – потому что кто-то должен восстанавливать ее, убирая из этого мира тех, кто покушается… на основы.