Беженцы и победители - [48]

Она прижалась к нему:

— Нет, Женя, завтра не надо. Распишемся, когда вернешься.

Он не стал спорить, и теперь очень жалеет об этом.

— Я боюсь, — сказала Дуня.

— Чего?

— Не знаю. Иди ляг, тебе надо выспаться…

Только теплые шерстяные перчатки, связанные ее руками, да увольнительная напоминают о том последнем вечере.

* * *

«Вот мы снова на фронте», — думает Владя, выходя из землянки, вырытой на отвоеванном у гитлеровцев на правом берегу Днепра плацдарме, и направляясь к командиру. Позади у бригады долгий и трудный путь. Их неоднократно бомбили. Возле Яхновщины бомба угодила прямо в состав, и под обломками погибло сразу 54 чехословацких воина. Столько же человек было ранено. Конечно, на фронте всякое может случиться, но в данном случае просчет командира подразделения, приказавшего бойцам устраиваться на ночлег в вагонах состава, оставшегося без паровоза, очевиден. Не изменил он своего решения даже тогда, когда фашистский бомбардировщик принялся методично уничтожать рельсы перед составом и позади него. Что это — неопытность или безответственность? Солдаты считают, что безответственность, и они, вероятно, правы. Правда, обсуждать это с надпоручиком Либором Элиашем, непосредственным Владиным командиром, бесполезно. Его занимают другие проблемы, недаром он регулярно посылает донесения в Лондон, откуда прибыл совсем недавно, мечтая лишь об одном — чтобы они попали в руки министра национальной обороны Ингра. Ну а если речь все же заходит о Яхновщине, он вздыхает: «Страшная трагедия, но такова война…»

По правде говоря, Владя не может дождаться, когда командир бригады поставит ему новую боевую задачу. Он с удовольствием наблюдает, как командир склоняется над картой, слушает, как обстоятельно объясняет боевую обстановку, оперируя точными военными терминами. Командир указывает на один из участков на переднем крае. Владя отмечает расположение советских войск и войск противника, его огневые точки, обнаруженные разведкой, а также местонахождение штаба дивизии.

Когда он выходит из просторного командирского блиндажа, вражеская артиллерия интенсивно обстреливает расположенный неподалеку лесной массив, в котором сосредоточились чехословацкие части. Снаряды и мины сыплются на них беспрестанно.

Из хирургической палатки выходит санитар и выносит чью-то ампутированную ногу.

— Кого оперировали? — спрашивает Владя.

— Свободника Воробца из противотанкового.

— Ну и как? Санитар молчит.

— Скажи же хоть что-нибудь!

— Как знать, — неопределенно говорит он. — Сигареты есть? Нет, махорки мне не надо — своя имеется. Ну, привет! — И он исчезает в палатке.

Владя возвращается в землянку, осматривает автомат и вставляет полный диск. Потом проверяет пистолет марки ТТ, мысленно сожалея о своем старом нагане, таком простом и надежном. Наконец он сует в карман старую буссоль чехословацкого производства — подарок Отакара Яроша. Правда, чтобы привести стрелку в движение, на нее приходится дуть, но зато она точна. Именно благодаря этой буссоли они и не сбились с пути в марте 1943 года, когда пробирались от Лизогубовки, которую уже занимали немцы, к Харькову.

Нелегко пришлось тогда чехословацким воинам. Батальон отступал к Северскому Донцу. Немецкие танки все напористее рвались к Чугуеву. Сопротивление советских батарей с каждым часом ослабевало. Советские артиллеристы подбили немало вражеских танков, но силы были слишком неравными. 76-мм орудия умолкали одно за другим…

— Собери всех оставшихся в живых и веди следом за батальоном, — приказал Владе начальник штаба. — Да смотри, чтобы никто не отстал. Выводи людей к Донцу. Ну, пока!

— Выведу…

Владя отдал распоряжение собраться всем в лесу возле оврага. Быстро осмотрев штабное имущество, он забрал с собой списки личного состава батальона, журнал боевых действий, шифры, карты, донесения, приказы, рапорты. Это не должно было попасть в руки гитлеровцев. А все, что нельзя унести, он приказал поджечь, в том числе и машину с оружием и боеприпасами.

Тем временем в село ворвались фашистские танки и Владя со своей группой оказался в окружении. Оценив обстановку, он пришел к выводу, что через овраг идти не стоит — у большинства просто не хватило бы для этого сил. Он сориентировался по карте, определил с помощью буссоли направление и дал команду двигаться в село — навстречу танкам. Он коротко разъяснил внимательно вглядывавшимся в его лицо людям, что надо попытаться проскользнуть через село прежде, чем подойдет немецкая пехота. А если не удастся? Тогда придется залечь и отстреливаться до последнего патрона…

Им таки удалось вырваться из окружения. И немаловажную роль в их спасении сыграла буссоль Яроша. С той поры Владя уверовал, что она приносит счастье. Так, может, она и к родному дому его приведет? Впрочем, уцелел ли этот родной дом? И живы ли еще отец и мать? И жив? ли та девушка которой он, прощаясь, сказал «До свидания»?

* * *

Было почти десять вечера, когда Владя нашел наконец хатку — к его удивлению, уцелевшую в этом аду. Его приветствовал худощавый майор с интеллигентным лицом, начальник дивизионной разведки. С этой минуты им предстоит сотрудничать…