Бежать от тени своей - [55]
Устроился чудесно! А какое великолепное окружение – сплошь ученые и мыслители! О, здесь было невероятное количество умов на высоких, до потолка, стеллажах. И они скучали. Волли сказал мне, что большинством из них за последние пять лет никто не интересовался, хотя изданы они большими тиражами и, вероятно, немало учебных заведений в стране сильно нуждались в них.
– Морока с ними! – признался Волли. – Следи, чтобы крысы не съели… А когда ревизия – таскай, считай, пересчитывай. К черту! Хоть бы покупал кто-нибудь… За бутылку пива предлагал – не берут.
Волли попросил меня выгонять (в моих же интересах) кошек, которые пробираются в склад через люк для приема и выдачи книг, а люк этот нужно держать открытым, чтобы поступал воздух. Конечно, кошки помогли бороться с крысами – единственными почитателями залежалой философии, но если какая-нибудь кошка где-нибудь оставит о себе память, чем тогда дышать?
Выловить же их в этом огромном подвале с множеством отсеков оказалось сложно. Я использовал любопытство кошек: везде гасил свет (окон в подвале нет) и оставлял лишь там, где был люк. Они выходили к люку, тут я их хватал и выкидывал.
Примерно две недели длилась в этом подвале спокойная жизнь, нарушаемая только редкими посещениями Волли, когда тому нужно было выдавать книги. Я трудился прилежно. Вернее, пытался трудиться – что-то непонятно-угнетающее незримо присутствовало, витало в мрачной тишине подвала. Но – почему незримо? Вполне зримо – вот они, мудрецы на полках. Я работал, стараясь не замечать насмешливо-иронического присутствия молчаливой философской братии на полках. Но в один прекрасный день не выдержал – бросил в отчаянии карандаш и забегал, как крыса, по складу. Стало ясно: дальше работа не пойдет. И это было ужасно.
Я смотрел на полки, полные философов, а здесь, в подвале, они были, кажется, собраны все, какие только существовали в мире и существуют в настоящее время, и задал себе вопрос: что значат твои ничтожные странички в сравнении со всей этой многовековой мудростью? Ровно ничего. Кому нужно твое повествование о том, что какой-то муж научился любить свою жену, бросил пить и стал положительным человеком, когда даже эти образованнейшие и умнейшие люди, светочи разума, написавшие столько научных трудов, лежат здесь, в подвале забытые? А человечество стонет, но упорно лезет в пасть дьявола. В эфире, в печати – всюду только и разговоров, что об агрессиях, убийствах, нападениях, похищениях. Греки не ужились с турками; во Вьетнаме одна война кончилась, началась другая; израильтяне нападают на арабов, ирландцы режут ирландцев, англичане дубасят англичан, китайцы точат ножи на весь мир… Если собрать воедино грохот от всех взрывов и выстрелов, стонов и плача на нашем шарике, какой получится адский шум! В этом шуме стараются быть услышанными ораторы, призывающие к благоразумию, тишине, покою, миру; и чем больше шум, тем они больше стараются, а чем больше они стараются, тем громче становится этот адский грохот, пытающийся заглушить голос разума…
А я в это самое время пишу о том, что, дескать, братцы, бросьте пить, любите женщин и детей… Миссионер отыскался!..
С раздражением стал листать рукопись, чтоб окинуть взглядом всю работу с птичьего полета. И что же открывалось? Сплошное вранье! Да нет, с точки зрения морали все было в порядке – самые строгие моралисты могли остаться мною довольны. Но ведь легче всего быть моралистом.
Все мое строение было воздвигнуто по шаткой схеме: пример отрицательный – пример положительный, плохой Петя – хороший Витя, аморальная Жанна – добропорядочная Анна… И так все ужасно правильно получилось, как в учебнике. И почему, собственно говоря, на роль безнравственного героя я выбрал шофера? Подумаешь, невидаль – пьянчуга-шофер, маляр или слесарь. Разве нельзя было показать пальцем на интеллигента высшей квалификации, например, инженера, врача или даже на писателя?… Или же автор побоялся, чего доброго, обидеть их? Так что, если обижать кого-нибудь все же необходимо, то кого-нибудь маленького, вылить на него ушат грязи, дескать, что с ним станется, шофер – он шоферюга и есть, с него взятки гладки…
Ну, а если взять писателя…
Ну нет! Кого угодно, только не писателя! Ведь прежде, чем мой труд дойдет до читателя, его изучат братья-писатели, напишут рецензии, обсудят на редколлегии. А это уже – вершина всех мук, это порою распятие автора, которое – бывает! – оборачивается его воскрешением из мертвых – закаленным, обозленным, обновленным. Но может случиться, что он так и останется низверженным. Так что поди знай, как отнесутся его судьи из редакционной империи к тому, как автор показывает жизнь рядового писателя… Прежде чем на такое решиться, надо, говоря словами индийского мудреца, «сунув в рот палец удивления, сесть на ковер размышления»…
Но рассиживаться на коврах и размышлять в наши дни и в обычных-то условиях не хватает времени. Вот учит же нас один великий писатель: пишешь, откладываешь, путешествуешь, затем достаешь написанное и кое-что добавишь, опять откладываешь, отдыхаешь, о сделанном забудешь, затем вспомнишь, достанешь и что-нибудь добавишь, опять гуляешь, влюбляешься, разлюбляешься, достанешь рукопись и еще что-то добавишь, опять отложишь… И таким манером до тех пор, пока «тесто» не доспеет… Примерно так.
Роман о воровской жизни, резне и Воровском законеАвтор – человек интересной и необычной судьбы, прошедший гитлерюгенд и 15 лет сталинских лагерей. Многое, хотя и не всё, в его книгах автобиографично.
«Записки Серого Волка» Ахто Леви – исповедь человека необычной судьбы. Эстонец по национальности, житель острова Саарема, Леви воспитывался в мещанской семье, подверженной влиянию буржуазной националистической пропаганды, особенно сильной в первый год существования Советской власти в Прибалтике – 1940-й. Тринадцатилетним мальчишкой в 1944 году Леви бежит из дому, из оккупированной фашистами Эстонии, в Германию, и оттуда начинается его горький путь жизненных компромиссов, нравственной неустойчивости, прямых преступлений.У автора одна задача: честно, без скидок и послаблений разбираясь в собственном запутанном, преступном жизненном пути, примером своей жизни предостеречь тех юношей и подростков, которые склонны видеть некую романтическую «прелесть» в уголовщине.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя Ахто Леви известно читателю по его книгам: «Записки Серого Волка», «Бежать от тени своей», «Улыбка Фортуны». Новый роман «Посредине пути» прямое продолжение прежних его книг. Это монолог человека, который вспоминает свою прежнюю непутевую жизнь, годы тюремного заключения и скитаний, людей, встреченных на жизненном пути.
Действие повести «Капкан», завершающей трилогию, происходит в 1945 году: заканчивается вторая мировая война, на Островную Землю возвращается Советская власть. Вынужденное приспособленчество Алфреда приводит его к гибели. Определилась и судьба главного героя: «смешной Король» уходит «в люди», во взрослую жизнь.
Эта первая из трех повестей известного писателя Ахто Леви рассказывает о мальчике-эстонце, который пытливо вглядывается в сложный и такой непонятный мир взрослых. Он живет по законам детства: безграничной любви, дружбы и добра, но в его светлый мир врываются такие понятия, как Сталин, репрессии и война… Вторая повесть о фашистской оккупации Эстонии, третья — о послевоенном становлении.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Побывав в горах однажды, вы или безнадёжно заболеете ими, или навсегда останетесь к ним равнодушны. После первого знакомства с ними у автора появились симптомы горного синдрома, которые быстро развились и надолго закрепились. В итоге эмоции, пережитые в горах Испании, Греции, Швеции, России, и мысли, возникшие после походов, легли на бумагу, а чуть позже стали частью этого сборника очерков.
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.