Бежать от тени своей - [34]

Я изрядно устал в тот день: от дороги, от разговоров, от выпитого. Даже кофе, который должен бодрить, утомлял. Когда вставал с кресла, чтобы избежать встречи с Изабеллой, намеревавшейся потереться о мои брюки, почувствовал острую боль в пояснице и вспомнил, что эта боль стала меня преследовать в последнее время периодически. Я знал, что она не результат простуды и даже не радикулит: мои почки кричат «караул» – они устали перекачивать водку. Разговорам же конца не было видно. Обе дамы забросали меня вопросами о моих семейных и творческих делах.

Что касается семейных, тут все, слава богу, и не обязательно им знать подробности. Да и о каких, собственно, подробностях могла бы идти речь?! Я – хороший муж, так, по крайней мере, мне часто казалось… Я и на самом деле редкостный супруг, если учесть, что моя жена уже давно понятия не имеет, что такое уборка квартиры, а также закупка продуктов. Я готовлю и стираю… Вот именно – стираю, а на такое не каждый муж способен, – всякий подтвердит.

Но я не нахожу возможным поставить об этом в известность моих дам, – я хорошо знаю, что они и готовить-то толком не в состоянии. К тому же мужчине не к лицу хвастаться тем, что для него является в порядке вещей: ведь она у меня маленькая, слабенькая, целый день на работе, я же физической работой не обременен…

Ну, бывает, что и я не конфетка… Бывает, не сладко ей: то у меня мужская компания, то я отлучусь на часок к приятелю и возвращаюсь… через две-три недели. То сражаюсь с Кентами, которые не дают человеку ни минуты быть наедине с самим собой, и тогда общаться с кем бы то ни было у него нет ни малейшего желания…

Но и об этом тоже никому не расскажешь. Можно рассказать лишь о том, что вот никак не удается мне подыскать Ненайденной главной героини!..

И, рассказывая об этом своем затруднении, я вдруг поймал себя на мысли, что у меня нет не только героини, но нет теперь и героя: я ведь погнал его обратно туда, куда Макар телят не гоняет. Я намеревался освежить свою память – уточнить связь Марго с Ландышем и Феликсом, но, собственно, к чему? Пока я об этом размышлял, они принялись рассказывать о какой-то своей подружке из Москвы, гостившей как раз в данное время в Кишиневе, и предложили примерить ее на роль моей Ненайденной.

– Жанна ее звать, – объяснила Соня, – денежная личность. Молоденькая, красивенькая, и у нее прибыльное дело…

Соня запнулась, словно раскрыла чужую тайну. Марго зевнула – похоже, и она устала в этот день, но тоже принялась перечислять достоинства их кандидатуры.

– Эта девушка кое-что повидала, – сказала она, – отца у нее нет, а мать избаловала ее с детства. Когда Жанне исполнилось восемнадцать, подарила ей кооперативную квартиру. Учиться Жанне не захотелось, вышла замуж по любви. Через год любовь испарилась, с мужем разошлась, но обстановка осталась при ней…

Далее следовало, что эта «обстановка» привлекала импозантных молодых людей, – началась «светская» жизнь. Молодые люди почти не отличались друг от друга. Они пили водку, старались перещеголять друг друга в остроумии, танцевали, искали в любви новые тенденции…

– Но деньги у нее откуда?

– У нее бизнес, – объяснила Соня, видя, что Королева расположена мне доверять, тем более что мне же необходимо все знать, – иначе как «примерить» их Жанну к Ненайденной героине? – Она, видишь ли, служит на кладбище… Сторожем. Она там распоряжается старыми могилами, а они стоят недешево – до двух тысяч. Представляешь?

Я представлял… Черт возьми! Я имел реальный шанс уложить мое бренное тело в яму стоимостью в две тысячи, которых здорово не хватало, чтобы жить!..

– Во всяком случае, – дополнила Соня, – она во всех отношениях интересна. Ходит в норке, а когда открывает свою сумочку, пачки купюр вылезают из нее прямо ногами вперед…

Все это хорошо, только в данном случае все это больше необходимо Валентину, чем мне. Такая дамочка, как Жанна, безусловно, устраивала бы моего Кента, но, спрашивается, кто станет печатать роман с двумя такими персонажами в главных ролях? Эта красавица, в сущности, объелась жизнью, не сегодня-завтра ее кладбищенский бизнес лопнет, как лопаются всякие коммерции подобного сорта, и тогда она окажется там же, где Кент.

Так на кой черт мне такая героиня?! Разве такие существуют для жизни? И разве меня уже давно не укоряли тем, что пишу о жульнической тематике?… Именно так и было сказано: «жульническая тематика»… Тема и на самом деле не из веселых… Но разве не она является острием, на котором стыкуются и расходятся человеческие достоинства и недостатки? Разве эти ущербные души не являются браком в человеческом производстве и разве люди не должны добиваться его искоренения? Но достичь этого без слов, способных привести к размышлению, а от него к разумным действиям, наверное, все же нельзя. Может, настанет время, когда не будет необходимости в такой теме. Но сегодня еще говорить и думать о ней надо. Это вполне оправдывает мою приверженность к этой «жульнической» теме, но что я устал от нее – это точно. Устал от ее бесконечной сложности, запутанности, от хождения по самому ее острию, на котором нетрудно потерять равновесие, – ведь я не канатоходец!