Безграничная - [8]

Я улыбаюсь доктору Дей, и она улыбается в ответ.

— Это то, чем я хочу заняться, — говорю я ей.

— Тогда хорошо, — говорит она. — Давай начнем.

Новость о том, что я буду врачом, все воспринимают по-разному. Ван Чэнь, например, которая сама учится на врача, реагирует так, как будто я вдруг стала ее соперницей. В течение нескольких дней она говорит мне не больше двух слов, маневрируя по нашей крошечной комнате в холодном молчании, пока не понимает, что мы вместе посещаем этот безумно трудный курс, и я довольно хорошо знаю химию.

И тогда она быстро добреет ко мне. Я слышу, как по телефону она говорит своей матери в Мандарине, что я хорошая девочка, и очень умная. Я стараюсь не улыбаться, когда слышу это.

Анжеле сразу понравилась идея, что я буду врачом. Ее точные слова — «это очень здорово».

— Знаешь, я считаю, что мы должны использовать наш дар в хороших целях, а не просто хранить его, до тех пор, пока от нас не потребуется выполнить какой-то ангельский долг. Если ты в состоянии перенести всю кровь и кишки, чего я абсолютно не могу сделать, то слава тебе, ты должна заняться этим.

А вот Кристиан не считает, что это хорошая идея.

— Доктор, — повторяет он, когда я рассказываю ему. — С чего бы это вдруг?

Я рассказываю о беге всей группой, о чудесном исцелении лодыжки Эми и моем последующем озарении. Я ожидаю, что это произведет на него впечатление. Что он будет рад за меня. Одобрит. Но он хмурится.

— Я вижу, тебе не нравится. Почему?

— Это слишком рискованно. — Похоже, он хочет сказать что-то еще, но мы стоим на переполненном тротуаре перед Стэнфордским книжным магазином, где я столкнулась с ним, выходя с охапкой поэтических сборников для занятий по гуманитарным наукам и гигантским десяти фунтовым учебником по химии «Теория Превращения», который и явился причиной этого разговора.

— «Тебя могут поймать, когда ты будешь использовать Сияние», — говорит он в моей голове.

— «Расслабься», — отвечаю я. — «Я не собираюсь начинать исцелять людей прямо сейчас. Я рассматриваю это, как вполне возможную карьеру, вот и все. Не велика важность».

Но кажется, что это важно. Такое чувство, что в моей жизни, наконец, за неимением лучшего слова, появилась цель, не просто быть ангелом, а приносить пользу. Это кажется таким правильным.

Он вздыхает.

«Я понимаю», — говорит он. — «Я тоже хочу помогать людям. Но мы должны скрывать наш дар, Клара. Тебе повезло, что эта девушка, которую ты исцелила, не видела, что ты сделала. Как бы ты ей объяснила это? Что бы ты делала, если бы она ходила по кампусу и рассказывала всем про твои волшебные светящиеся руки?»

У меня нет ответа. Я вздернула подбородок.

— «Но она не заметила. Я буду осторожной. Буду использовать Сияние только, когда это безопасно, а в остальных случаях буду пользоваться обычными медицинскими препаратами. Вот почему я хочу стать врачом. У меня есть дар исцелять людей, Кристиан. Как я могу не использовать его?»

Мы стоим так минуту, сцепившись в молчаливом споре о том, стоит ли рисковать или нет, пока не становится ясно, что ни один из нас не собирается изменить решение.

— Я должна идти, — наконец, говорю я, стараясь не дуться. — Мне надо решить ряд задач по квантовой механике, конечно если ты не думаешь, что это слишком опасно для меня.

— Клара, — начинает Кристиан. — Я думаю, что это здорово, что ты выбрала свой путь, но все это до первой ошибки, — говорит он. — Всего один раз тебя застукает не тот человек, и они выяснят, кто ты такая, и начнут преследовать тебя.

Я качаю головой.

— Я не могу провести всю жизнь, боясь чернокрылых призраков. Я должна прожить свою жизнь, Кристиан. Я не буду глупо рисковать Сиянием, но и не буду сидеть и ждать, когда сбудутся мои видения, чтобы применить ее.

При слове видения в нем зашевелилось новое беспокойство, и я вспоминаю, что он обещал что-то рассказать мне. Но я не хочу слышать об этом сейчас. Мне хочется злиться.

Я переместила книги в другую руку.

— Я должна бежать. Я найду тебя позже.

— Хорошо, — говорит он сухо. — Увидимся.

Мне не нравится, что возвращаясь к себе в общежитие, я испытываю ощущение нависшей надо мной тучи.

И совсем не имеет значения, что я говорила о нежелании бояться. Я всегда, в той или иной форме от чего-то убегаю.

ГЛАВА 3. БЕЛЫЙ ПАЛИСАДНИК

На этот раз во тьме я была не одна, где-то позади, слышалось чьё-то прерывистое дыхание.

Я всё ещё ничего вижу, не могу сообразить, где нахожусь, хотя это уже N-ный раз, когда меня посещает видение. Как всегда, вокруг темнота. Я стараюсь хранить молчание, не шевелюсь и даже не дышу, так что даже не могу определить, что меня окружает. Пол с наклоном. На полу ковёр. Лёгкий запах сэндвичей, свежей краски, и ещё один: отчётливая мужская нотка, типа дезодоранта или лосьона после бритья. И ещё дыхание. Думаю, близко. Если повернусь и протяну руку, то смогу его коснуться.

Над нашими головами слышатся шаги: гулкие и тяжёлые, будто люди спускаются вниз по ступенькам. Моё тело напрягается. Нас найдут. Каким-то образом я это знаю. В своих видениях я видела это сотни раз. Я вижу это прямо сейчас. Хочу покончить с этим, хочу вызвать Сияние, но не вызываю, надеюсь, что на этот раз этого не случится. Всё ещё надеюсь.