Бездушный - [21]

Я отталкиваюсь от стола на большом кожаном кресле и поворачиваюсь к окнам, которые тянутся от пола до потолка, открывая прекрасный вид на Манхэттен.

Люди говорят, что Нью-Йорк подавляет.

Но во мне этот город пробуждал чувство чертового всемогущества.

Да и чему удивляться, ведь я находился в элитном небоскребе, где мне принадлежал весь двадцать третий этаж. И все тридцать два человека, – а с приходом Эмилии ЛеБлан тридцать три, – которые работали здесь, подчинялись мне. Зависели от меня. Расплывались в улыбке при виде меня, хоть я и вел себя как невоспитанный ублюдок. Это чувство подогревало и то, что мне без проблем удалось заказать столик в самом крутом ресторане на Мэдисон-парк на сегодняшний вечер.

Некоторые люди принадлежали Нью-Йорку, а некоторые владели им. И я относился к числу последних. А ведь я даже не жил в этом гребаном городе.

– Ты и пальцем не тронешь свою мачеху, – со смешком отмахнулся Дин. – Ты слишком много смотришь «Пинки и Брейн». Только вот ты мечтаешь не захватить мир, а посильнее изгадить жизнь людей.

Телефон по громкой связи разносил его голос по кабинету, пока я продолжал наслаждаться видом.

– Вчера вечером она написала мне, что рано утром прилетает в Нью-Йорк и что я должен выслать ей свое расписание, – продолжал кипятиться я. – Да кем она себя возомнила?

– Хм… Твоей мачехой? – В голосе Дина слышалось неприкрытое веселье.

На Западном побережье было всего четыре пятнадцать утра, самое «жаркое» время между ночью и утром. Вот только меня это не волновало. Да и Дин еще не привык к разнице во времени, ведь последние десять лет своей жизни он провел в Нью-Йорке. К тому же этот маленький засранец никогда не напрягался.

– Кстати, ты уже должен был вернуться в Калифорнию. Чего тянешь? – спросил он. – Когда уже, черт побери, мы вновь поменяемся офисами?

В ответ на его громкий голос на заднем плане раздалось возмущенное женское ворчание. Судя по всему, в кровати – в моей, черт возьми, кровати – его ждала женщина. Я облизал губы и вновь покрутил ручку Служанки в руке. Я все еще не признался Дину, что нанял ее, но вновь решил отложить это до следующей недели. Он даже не догадывался, что все это время Эмилия жила в Нью-Йорке. И мне хотелось пока сохранить это в тайне.

Лучше всего разбираться с одной напастью за раз. А сегодня таковой стала моя мачеха.

– Точно не в ближайшее время. Твои работники слишком расслабились. Так что мне пришлось разгребать завалы, которые ты после себя оставил.

– Вишес, – процедил Дин сквозь стиснутые зубы.

За шесть лет «Чемпион-Бизнес Холдингс» стал настолько успешным, что мы открыли четыре филиала: в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Чикаго и Лондоне. Обычно Дин работал в Нью-Йорке, а я в Лос-Анджелесе, но из-за Серхио и его дурацких исков мне пришлось приехать сюда. Потому что я единственный, кто использовал свой рот не только для сладостных речей и лизания задниц. Если мы хотели умаслить клиента, то посылали на встречу с ним Трента. Но если вокруг фонтанировало дерьмо и требовалось кого-то припугнуть или поставить на место в рамках закона, то звали меня.

Дин же решил в это время проверить работу лос-анджелесского филиала. Мы вчетвером частенько прибегали к такой тактике за эти годы. Меняли декорации и разбавляли рутину. А так как нас все еще связывала крепкая дружба, то мы останавливались в квартирах друг друга. Да и в принципе вчетвером владели всеми этими квартирами. Мы считали друг друга одной большой семьей. А среди высшего класса ничего не подтверждало родственных чувств лучше, чем совместные капиталы и общая недвижимость.

Обычно я не возражал, хотя знал, что Трент и Дин задались целью засунуть свои сосиски в каждую булочку в радиусе тридцати километров от моей квартиры. Да эти ублюдки, наверное, перетаскали в мою кровать половину жительниц Лос-Анджелеса. Но именно для этого я и нанял горничную.

А еще помощника, который следил, чтобы простыни, которые они использовали, выбрасывались, – а еще лучше, сжигались – до того, как я переступал порог дома.

Но в этот раз меня вообще не заботило, что Дин творит в моей квартире. Потому что не собирался в ближайшее время выезжать из него.

Наш нью-йоркский филиал оказался в полнейшем беспорядке, поэтому мне действительно требовался помощник, чтобы разобраться со всем этим. Вот только, к несчастью для Служанки, я собирался уволить ее сразу после того, как закончу с ней. И уж точно не планировал позволять ей работать на Дина.

Да и он не стремился вновь увидеть ее смазливое личико. Она умерла для него. И он считал это вполне заслуженным.

В любом случае это были ее проблемы, а не мои.

– Завязывай, Вик, – бросил Дин, сокращая мое прозвище.

Нам показалось непрофессиональным называть меня Вишесом при клиентах, поэтому мы сократили его до Вик и не стали переубеждать тех, кто решил, что это сокращение от Виктора.

– Я хочу вернуться в свою квартиру, – продолжил он. – Хочу вернуться в свой гребаный офис. И в свою гребаную жизнь.

– А я хочу жить в городе, где не приходится объяснять таксистам чертов маршрут, будто ты работаешь на них, а не они на тебя. Не волнуйся, я не стану злоупотреблять твоим гостеприимством.