Бездна смотрит на тебя - [15]
— Нет! Ты подумай только!
— О-о! — протянул. — Если так, ты, действительно, сдала! А ведь это только начало! Сколько ещё тебе предстоит! Со здоровьем, дорогая, не шутят! — Взглянул. — Знаю!
Банально и «пошло»! Как о здоровье, так — «пошло»! — Посмотрел в лицо. — Весь день — кофе?
Кивнула бледным лицом.
— Значит так! — Вадим, словно кому-то, угрожая, громко произнёс. — Если дело пойдёт дальше, таким вот образом, — мы летим на море! И чихать я хотел! — Упрямо. — Моя жена мне дороже, чем…
— Дюша! — подняла усталые, но радостные глаза, — результат есть! Небольшой, но…
Саломея вкратце сообщила обо всём, что удалось узнать.
— Идём обедать — ужинать! Кирилл нас ждёт за столиком. Отдохнёшь, а там и я тебе кое-что зачитаю! Совпадёт, значит, мы на верном пути!
— Что бы я без вас делала!
Далеко за полночь. Воздух наполняет комнату хвойным ароматом, слегка тормошит лёгкие портьеры. Разложив исписанные листы четвёртого «а» формата на широкой кровати, Саломея с мужем сидят по обеим её сторонам, — там ещё не заняли место разбросанные листы.
— Ого! — восхищается она. — И ты всё это сам? Не стал наговаривать на диктофон?
— Ты же терпеть не можешь аудио-«произведения»!
Саломея усмехнулась. Взяла, протянутую мужем, чашку.
Вадим, надев очки:
— Нет, ты послушай! «… Но гораздо больше беспокойства руководству страны доставляли волнения строителей и рабочих, мобилизованных по оргнабору. Отряды мобилизованных, так называемый оргнабор, — были по своей сути коллективами без внутренних социальных связей». Но главное, заметь. — Вадим поднял палец. — «Они становились группами с неформальной полукриминальной организацией». — Дальше. Взял несколько листов. — «В пьяной драке с местными жителями, приняли участие двести рабочих.» Дальше. Казахстан, Архангельская область, Усолье — Сибирское, Самбиековские Шахты, Бобруйская область, Московская область». В этих массовых волнениях избивали друг друга и всех подряд лопатами, молотками, табуретками, камнями. Поножовщина, погромы, самосуд. Все эти массовые, в общем, и беспорядки, основанные на «новостроечном синдроме», происходили по одному хулиганскому стереотипу поведения людей, ставших оголтелой и неуправляемой толпой. Только один конфликт — Кемеровская стачка…»
— Погоди, Вадим! — Сделав глоток, вернула чашку назад. — История личности! Думаешь, всё же, «это» отсюда? Как-то связано?
— Ничего я не думаю! Признаться, не вижу связи! — Демонстративно зевнул. — Я хочу спать! Ты просила отыскать материалы, исторические документы, я нашёл. Мне посоветовали книгу одного автора. Я сделал выписки. Кстати, она основана на докладных записках КГБ прокуратуры СССР. Делай с этим, — кивнул на разложенные листы, — что хочешь! Да, ещё! — спохватился. — Любопытные вещи я нашёл! Для общего, так сказать, развития. Нет, ты послушай! «… В результате своей борьбы они получили, добились» и так далее. — Отложил несколько листов. — Вот интересно! «Но это не означало, что «целинно — новостроечный синдром» изжил себя! К началу шестидесятых годов о подобных конфликтах уже не прочтёшь. Этот синдром принял другие формы, трансформировался. Ведь большая часть этой молодёжи росла в годы сталинского террора, воспитывалась в детдомах, ФЗУ, некоторые успели побывать в лагерях и колониях. Именно свой полукриминальный жизненный опыт они привнесли в жизнь и быт новостроечных городков в Казахстане, Сибири и на Дальнем Востоке, а через строй и оргнабор — в Советскую Армию…».
— Вон как! — воскликнула Саломея, вскочив. Сон как рукой сняло. — Кемеровская стачка! Детские дома, колония… Детская колония! Как же я сразу не догадалась! Ты на это намекаешь?
— Моля! — Взмолился Вадик. — Ну, допустим! Намекаю! — Стал убирать бумагу, не глядя на нумерацию страниц. — На сегодня — всё! Я — спать!
Россия. Сибирь. 1949 год.
Она снова в поезде. Подальше от того места. Плохие люди не поняли её. Ей казалось, — всё из-за продуктов, которых не хватало. Всем хотелось есть. У них были свои дети. До неё не было никому дела. Нашёлся дяденька, пожалел. Отпустил тогда ночью, дал на дорогу горбушку хлеба, две мёрзлые варёные картофелины, показал короткий путь на железнодорожную станцию. Сколько было за два последних года таких вот поездов, станций.
— Идём, — обратилась к ней тощая проводница с грустным лицом, — чаю выпьешь, согреешься! Расскажешь о себе. Много вас таких кругом!
Лучше бы она промолчала! Услышав «таких», Валентина опустила глаза, что-то кольнуло внутри. Осколок льда всколыхнулся. Холод, как ей казалось, стал пробираться всё выше, — туда, где рот, нос, глаза. Выше, глубже, — в самую середину головы. Плакать не хотелось. Слёзы испарились. Она исподлобья взглянула на женщину. Болезненного вида, плохо одета, — у Валентины не вызвала ни малейшей жалости. Но детский, нежный голосок произнёс в ответ:
— Спасибо, тётенька! Вы очень добры!
Та взглянула в широко распахнутые, казалось, наивные синие глаза. Девочка открыто улыбнулась в ответ. Проводница отметила про себя: черты лица незнакомой девочки говорили о хорошем, благородном происхождении. Вслух произнесла:
— Видать, тебя хорошо воспитала мать!
Она таится во мраке и прячется в пламени камина. У нее много обличий и имен. Она является ему в образе девушки с бледной кожей и волосами цвета воронова крыла. Она хищным взглядом наблюдает за ним. Она – муза, которая скрывается в глубинах его разума. Но что, если однажды она обретет плоть и кровь?Он – семнадцатилетний Эдгар По. Ему не терпится покинуть родной город и уехать учиться в университет. А еще – поскорее жениться на юной красавице Эльмире. Но ее семья против брака, ведь Эльмира и Эдгар слишком молоды. К тому же отец юноши хочет лишить сына средств к существованию, чтобы тот не смог учиться и сочинять стихи.И однажды юный поэт выпускает на свободу свою музу, совершенно не подозревая, что его ждет.
Если жена слепила из воска куклу с лицом мужа и воткнула в нее булавки, какой достойный ответ на это может дать муж?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Молодой программист Андрей живет жизнью обычного человека: работает, отдаляется от семьи, его мысли заняты незначительными вещами. Но все меняется, когда однажды он оказывается захвачен террористами, и его жизнь оказывается на волоске. Познакомившись с человеком, который потерял все, Андрей дает объективную оценку реальности: не стоит ждать спасения, ибо спасение в руках самих заложников. Им дано всего двенадцать часов. Кто и какую попытку предпримет, чтобы спасти свою душу?
Книга о нашей жизни. О предрассудках, страхе, вере. Главный герой ищет путь к самому себе. Фантастический триллер, который заставит тебя взглянуть иначе на свою жизнь. Книга изменившая мир человека, его взгляды и цели.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.