Бездна - [8]

Они подошли к дверям налоговой инспекции.

- Я понимаю, о чем ты говоришь, - Влад тоже был совершенно серьезен. -Это не только твой вопрос. Перед ним были поставлены все творческие личности мира. И, как показывает практика, мало кому из них удалось совместить в себе мятежное настроение творчества и обыденность спокойствия в быту. И все же, я бы не драматизировал ситуацию. Многие, из тех, кто стали знаменитостями, имели отвратительный характер, что позволяло им изматывать редакторов и пробивать свои произведения. Это имело и другую сторону: они теряли семьи, любимых, ссорились с родителями, в итоге становились рабами публики и были вынуждены эпатировать ее всякий раз. Однако, я уверен, существует не меньшее количество людей, которые пишут прекрасные стихи, музыку, картины, имеют прекрасный характер, живут с милыми и верными женами или мужьями, скромно отмечают свои юбилеи в узком кругу самых близких друзей. И за все это они платят лишь одним -- неизвестностью -- поскольку они просто не в состоянии пробить свои произведения через редакции, администрации выставок и худсоветы. Я думаю, вопрос, на который ты должен ответить себе, звучит не "быть или не быть?", а "для кого я пишу?". Если для себя -- живи себе с миром; если для других -- придется быть альтруистом до конца.

Сашка некоторое время переваривал то, что сказал Влад. Потом он коротко крутанул головой -- жест означал "ты смотри, а!" - и, усмехнувшись, хлопнул Влада по плечу:

- Это очень интересно, то, что ты сказал. Я никогда не ставил этот вопрос перед собой так. Слушай, я сейчас поднимусь наверх и вернусь через минут десять. Мы тогда продолжим эту тему, ладно?

- Давай, давай, я подожду.

Сашка ускакал по ступенькам в подъезд налоговой. Действительно, через десять минут он вернулся, но продолжить не удалось. Так бывает, настроение чуть-чуть сдвинулось, и все эти важные вопросы, которые так тревожили Сашку всего четверть часа назад, сделались недоступными для обсуждения; в том настрое, в который внезапно попали ребята, обсуждать их казалось просто неэтичным.

Они провели вместе еще около часа, болтая о пустяках, слоняясь по отшлифованным столетиями камням мостовой Красной площади, перекусили хот-догами, а затем разбежались каждый по своим делам. 4

В четверг позвонил Гарик -- Сашкин старинный товарищ еще по ДК "Замоскворечье". Он был гитаристом и автором песен, которые исполнял коллектив, сколоченный Гариком уже одиннадцать лет назад, когда ему было всего семнадцать. Группа когда-то носила напичканное звонкими согласными название "РОМАНТИКА УРБАНИЗАЦИИ", которое теперь сократилось до более удобоваримого "РУ". Кроме практического удобства, сокращение имело и другие плюсы. После того, как интернет стал непременным атрибутом всякого молодого человека, считающего себя современным, аббревиатура "РУ" неожиданно обрела новый ультрамодный и геополитический смысл: именно суффикс "*.ru" в названиях серверов является очень частой составляющей сетевого адреса, и одновременно указывает на принадлежность сервера России.

Сокращение это имело только единственный существенный недостаток. Один из главных древнейших хитов Гарика назывался "Каждый день я с Романтикой Урбанизации", в припеве которого эта фраза повторялась четыре раза, а в конце -- восемь раз. Это был заглавный концертный номер, напоминающий по духу кинчевскую "Мы вместе!". Когда название группы сократилось до двух букв, Гарик, не желавший отказываться от одной из "лицевых" песен, адаптировал мелодию припева к новому размеру и ритму строки. И тут он с ужасом понял, что смысл припева изменился совершенно. Он даже пытался исполнить один раз новый вариант этой песни на полуподпольном концерте в начале девяностых, и зал "перся в полный рост", но уже к началу третьего куплета милиция начала разгонять собравшихся, а самого Гарика под белы рученьки оттащили в "воронок". В отделении старшина в основном резкими движениями конечностей дал понять Гарику, что гребаные постмодернистские мотивы, зазвучавшие в поздней версии его произведения, не могут быть адекватно восприняты гребаными же культурными слушателями.

Гарик звонил редко, Сашка тоже отвечал ему звонками не часто. Иногда они слышали друг друга два раза в год, на дни своих рождений. Однако, даже при такой частоте "аудиовстреч", как говорил Гарик, они чувствовали друг друга, как чувствуют друг друга творческие личности.

- Как дела, чувак? Все учишься? -- в своей обычной отвязной манере спросил Гарик. На заре своей юности он старался говорить с такой интонацией, чтобы быть покруче, и хотя с возрастом эта необходимость отпала, интонация уже никуда не девалась.

- Не, я закончил еще зимой. Потом была защита диплома, летом дали корочку.

- Так чего ж ты молчишь! Надо ж было обмыть это дело.

- Да как-то все...

- Так ты, значит, теперь свободный человек! Не женился, я надеюсь? Гарик был убежденным холостяком.

- Нет пока.

- Пока? А что, есть варианты? Ты с этим не шути: охомутают на раз, глазом моргнуть не успеешь... Свободный, значит. Слушай, я вот чего. Мне щас мальчик один от Матвиенко звонил, они ищут гитариста в проект, типа "Любэ", но немножко больше на фолк ориентированный. Ты как?