Бездна - [49]

– Эй ты, замороженный! – позвал Зверь, толкая Юрика носком сапога. – Топай вперёд.

Юра встал и потянулся к рюкзаку. Движения у него были механические, как у робота, запрограммированного на определённые действия. Гигант остановил его руку, покачав головой:

– Рюкзак оставь здесь. Пойдёшь так.

Юра остановился, и на его бледном лице появилось осмысленное выражение. Похоже, сказанное достигло неких глубин его мозга, погребённых под покрывалом, сотканным из ужаса и отчаяния. Парень внимательно посмотрел на Зверя и понимающе кивнул, очевидно отвечая каким-то своим мыслям. Плечи его, и без того опущенные, совсем упали. Сгорбившись, Юра отправился вперёд.

Смысл этой мизансцены был ясен каждому, поэтому все молча смотрели вслед обречённому, который, подволакивая ноги, шагал навстречу смерти. Около чёрной дыры парень остановился и нерешительно потоптался на месте. Кашлянул и оглянулся на нас, словно надеялся на внезапное чудо: вдруг кто-то скажет, типа всё отменяется и ему можно вернуться. Все угрюмо молчали. Не в силах вынести этот умоляющий взгляд, я опустил глаза. Но любопытство оказалось сильнее жалости, и я не смог удержаться и не проследить за судьбой Юрика.

Издав короткий всхлипывающий звук, парень шагнул вперёд. Точнее, попытался шагнуть. Его тело словно окостенело, застыв с поднятой ногой и разведёнными в стороны руками. Несколько секунд я видел светлый силуэт на тёмном фоне, а затем мрак прыгнул вперёд и поглотил несчастного, растворив в своём непроглядном чреве.

– …ец! – коротко вздохнул Швед, шумно сглатывая.

Тихое бормотание заставило меня обернуться, и я увидел Теодора, читающего «Некрономикон». Он произносил слова, с моей точки зрения, абсолютно непроизносимые. Выговорив эту ахинею, Теодор захлопнул чёрный том и устало сказал:

– Вуаля. Дело сделано.

На месте чёрной дыры теперь было нормальное отверстие, через которое я видел стены, освещённые ярким сиянием, больше всего напоминающим солнечный свет. Отбросив в сторону всякую логику (откуда возьмётся солнце на такой глубине?), я помчался к проходу.

– Стой! – крикнула Вобла у меня за спиной.

– Пусть бежит, – спокойно ответил ей Теодор. – Теперь не страшно.

Подбежав к дыре, я осторожно заглянул в открывшуюся пещеру. Не знаю, что я надеялся увидеть, может, открытое пространство под ясным небом или хотя бы пещеру без потолка. В общем, мне ужасно хотелось вырваться из осточертевших казематов наружу, ощутить свежий ветер и забыть о кошмарном лабиринте, по которому мы двигались к неизвестной цели.

Желание это было так велико, что увиденное вызвало у меня глубочайшую депрессию. Хоть стоило ли расстраиваться, если подумать?

Казимир

Открывшаяся пещера оказалась небольшим помещением, к которому так и просилось определение «уютное». Невысокий потолок источал мягкий рассеянный свет, принятый мной за солнечный. Пол покрывало нечто напоминающее одновременно мех животного и мягкий ковёр. Прыгнув вниз, я убедился: покрытие действительно мягкое, пружинящее, как тренировочный мат. Подобное ему свисало и со стен, гигантскими бородами покачиваясь на лёгком ветерке. Воздух поступал через широкое отверстие в стене, вполне способное пропустить крупного человека, и уходил в другое, точно такое же отверстие. Как ни странно, но, угодив сюда, я ощутил, как мои вконец издёрганные нервы начали успокаиваться.

Зверь, с пыхтением просунувшийся в дыру, посапывая, повесил мне на плечо кажущийся невесомым мешок, а на шею – автомат. После этого осмотрелся и шумно втянул в себя тёплый сухой воздух.

– Хорошо, – сказал он, но его угрюмый тон абсолютно не соответствовал словам. – Как попадаешь в такое замечательное местечко, обязательно случается какая-нибудь хрень.

– Как тогда, на перевале, – подхватила Вобла, поправляя ремень своего «калашникова», – тепло, солнышко светит, птички гадские поют – тишь да благодать. А потом – писец! Черножопые повалили со всех сторон.

Круглый только молча пожал плечами и указал на естественную нишу, образованную двумя массивными плитами, которые сложились домиком метрах в тридцати от нас. Тень от каменного козырька не позволяла различить подробностей внутри, однако налицо было явное присутствие человека: крохотная лачуга, собранная из подогнанных друг к другу плоских камней. Небольшое окошко озарялось слабым сиянием.

– Ну, как я и говорил, – резюмировал Зверь и передёрнул затвор.

– Что будем делать? – Швед нервно потирал цевьё автомата. – Гранату туда – и капец.

– Ничего взрывать мы не будем, – сказал Теодор и спокойным шагом мирно прогуливающегося человека направился к постройке. – Здесь вам ничего не угрожает.

При взгляде на этого человека, не блещущего какими-то выдающимися физическими данными, с трудом верилось, что он смог поднять и отбросить на несколько метров Зверя, весящего по меньшей мере сотню килограммов. Дело тут было нечисто.

– Ну это мы посмотрим, – пробормотал Зверь, не торопясь опускать оружие. – Осторожность ещё никому не помешала. Особенно в таком месте, как это.

Я был согласен с ним на все сто, учитывая недавнюю смерть наших спутников, причём их смерть была столь же кошмарной и непонятной, как и кончина всех предыдущих путешественников. Поэтому я забросил за плечи рюкзак, который протянул мне Круглый, и поудобнее перехватил «калашникова», сняв затвор с предохранителя и проверив, есть ли в обойме хоть один патрон. Как выяснилось, мне подсунули оружие с полупустым магазином. Очевидно, на мою помощь в экстремальных обстоятельствах по-прежнему никто особенно не надеялся. Ну и хрен с вами!